"Джозеф Шеридан Ле Фаню. Тайна гостиницы Парящий Дракон" - читать интересную книгу автора

Любовь и смерть всегда вдвоем

Когда день клонится к закату, а человеку печально и одиноко, когда его
снедает лихорадочное нетерпение, когда минутная стрелка ползет медленно, как
часовая, а часовая вообще застывает на месте, когда истомленный скукой
бедолага зевает, барабанит пальцами по подоконнику, расплющивает нос о
стекло, насвистывает ненавистные песенки, короче говоря, не знает, куда себя
деть, остается лишь сожалеть, что строгие светские правила не позволяют
устраивать роскошный обед из трех блюд более одного раза в день.
Однако в те дни, к которым относится мое повествование, ужин все еще
считался весьма существенной трапезой. К счастью, его время приближалось.
Однако надо было чем-то занять себя на оставшиеся три четверти часа.
Я взял с собой в дорогу двери непритязательные книжки, однако сейчас у
меня не было настроения читать. Нераскрытый роман валялся на диване рядом с
пледом и тростью; я бы и бровью не повел, если бы герой вместе с героиней
утонули в огромной бочке с водой, что стояла под моим окном.
Я пару раз прошелся по комнате, вздохнул, посмотрел в зеркало, поправил
пышный галстук, завязанный по последней моде, надел светло-коричневый жилет
и синий фрак с позолоченными пуговицами, смочил носовой платок одеколоном (в
те времена парфюмерия не баловала нас разнообразием ароматов), аккуратно
уложил волосы, которыми втайне гордился. Ныне голова моя сверкает гладкой
розовой лысиной, а от вьющейся темно-каштановой шевелюры осталась лишь
дюжина-другая седых волосков. Но не будем вспоминать о грустном. В те годы,
как я уже сказал, у меня были густые темно-каштановые кудри, и я уделял
туалету немало внимания. Я увенчал свою легкомысленную голову изысканной
шляпой, чуть сдвинув ее набекрень под тем самым углом, какой ввел в обиход
бессмертный император. "Завершили мое облачение", выражаясь языком сэра
Вальтера Скотта, пара тонких французских перчаток и элегантная тросточка,
только что вошедшая в моду.
Столь тщательные приготовления к обычной прогулке по Двору захолустной
гостиницы могут показаться странными. Я предпринял их исключительно ради
прекрасных глаз, которые видел единственный раз в жизни и не мог бы забыть
до конца дней своих. Короче говоря, я питал смутную надежду на то, что эти
глаза хоть на миг остановятся на изысканном наряде несчастного влюбленного и
составят о нем мало-мальски приятное впечатление.
Тем временем начало темнеть; последний солнечный луч угас, в комнате
воцарились сумерки. Я тяжело вздохнул и выглянул в окно. Окно этажом ниже
также оказалось открыто; до меня донеслись приглушенные голоса. Граф и
графиня увлеченно спорили о чем-то, однако я, как ни старался, не мог
разобрать ни слова. Я сразу узнал голос мужчины, гнусавый и пронзительный.
Такой голос трудно с чем-то спутать. Отвечал ему голос тихий и нежный, тот
самый, что ранил мое сердце. Разговор продолжался недолго: мужчина захохотал
с дьявольской язвительностью и отошел от окна. Теперь я почти не слышал его.
Женщина, судя по голосу, чуть отступила вглубь комнаты, но по-прежнему
оставалась недалеко от окна.
Беседа происходила отнюдь не на повышенных тонах. О, я готов был все
отдать за то, чтобы это была ссора, жестокая ссора, и я смог бы выступить в
роли защитника неправедно обиженной красавицы! Увы! Судя по тону разговора,
пара эта была самой дружной и мирной. Через мгновение дама принялась