"Филип Фармер. Небесные киты Измаила" - читать интересную книгу автора

на медвежьи.
Животное имело два фута в высоту, и при свете красного солнца его
насекомообразные усики, похожие на пару пинцетов, оказались выгнутыми наружу
двойными хоботками. Губы под ними были почти человеческие, зубы - хищного
животного.
Измаил был напуган. Это существо могло сильно покусать, и укусы,
насколько он понимал, могли быть ядовитыми.
Однако оно не пыталось на него напасть. Существо приподняло голову,
поводя усами, а затем, продолжая щебетать, убежало, мелькая между лианами.
Через секунду Измаил увидел, что оно сидит на ветке, пытаясь оторвать от
стебля большой бледно-зеленый стручок. Эта тварь повернула стручок так, что
на нем можно было различить пятно густо-зеленого оттенка.
Потом она ткнула в это место своим негнущимся пальцем, и палец вошел
внутрь. Вытащив палец, зверь вставил в отверстие один из своих хоботков.
Очевидно, таким образом он пил.
Осушив стручок, животное свернулось и так долго не двигалось, что
Измаил подумал, что оно заснуло. Незакрывающиеся глаза потускнели, их
заволокло тонкой пеленой. Измаил, воспользовавшись моментом, подошел
поближе. Он рассмотрел, что пелена - это не веко, а пленка какой-то
полупрозрачной жидкости. Еще он увидел, как сама собой приподнялась тонкая,
бледная лиана, приблизилась к зверю сзади и припала к его яремной вене.
После этого она приобрела матово-красный оттенок.
Через некоторое время лиана медленно и осторожно отстранила от вены
свою верхушку, покрасневшую от крови. Она позмеиному сползла вниз по спине
зверя и скользнула в отверстие в стебле, откуда появилась.
С глаз животного спала молочно-белая пелена, оно слабо защебетало и
зашевелилось. Почувствовав, что Измаил стоит совсем рядом, существо скрылось
в джунглях. Но двигалось оно уже не так проворно, как раньше.
Сначала Измаил собирался последовать примеру животного - вонзить палец
в темную отметину на стручке и попить из него. Однако теперь он подумал, что
это небезопасно. Не было ли в этом питье какого-нибудь паралитического
вещества? Вдруг каждый раз, как кто-нибудь выпьет эту жидкость, наружу
выползает лиана и присасывается к вене? Не было ли это странным симбиозом,
обычным для здешних природных сообществ,, но пагубным для него?
Конечно, ничто ему не помешает сорвать стручок и войти в море, где
лианы не достанут его, когда он напьется.
Но что, если эта вода содержит что-то такое, что парализует не только
тело? Что, если эти стручки - что-нибудь вроде плодов лотоса[Люди племени
лотофагов, согласно "Одиссее" Гомера, поедали лотос, чтобы забыть прошлое.
(Здесь и далее примеч. пер.)], вкусив которых он вернется в джунгли и сам
пригласит кровососа пообедать собой?
Пока Измаил стоял в нерешительности, каждой порой своей кожи жаждая
воды, такой доступной, но одновременно опасной, он увидал, что несколько
лиан выскользнули из многочисленных отверстий в стеблях. Все они потянулись
к стручку, накрыли его, выделили зеленоватую слизь, проевшую оболочку
стручка, и вскоре каждая из лиан потянулась назад, скрутив кончик в кольцо,
сжимавшее кусок кожуры.
Неудивительно, что земля выглядела такой опустошенной.
Растения питались собственными плодами. Не было сомнений в том, что они
поедали и все органические останки. А кроме органики, которую они произвели