"Фредерик В.Фаррар. Женщины у домашнего очага " - читать интересную книгу автора

бы я ни занималась, то от меня требуется, чтобы я все делала в совершенстве
и с точностью, соблюдая как бы меру, вес и число каждой вещи, с которой я
обращаюсь; если же мне это не удается, то на меня сыпятся упреки за
невежество или же угрожают наказаниями; даже подвергают телесным наказаниям,
о которых я здесь умолчу из уважения к моим родителям. Все это столь
тягостно для меня, что я иногда чувствую себя как бы в аду".
Возвращаясь к упомянутой выше Маргарите Ропер, приведем некоторые
трогательные исторические данные, которыми обрисовываются ее отношения к
отцу: "После того, как сэр Томас Морус пробыл около месяца в тюрьме
Лондонского Тауэра, где он жил спокойно и не теряя обычной бодрости духа,
дочь его Маргарита, сильно стосковавшись по нем, добилась, после усердных и
долгих ходатайств, разрешения видеться с ним; при этом свидании они сперва
помолились, а потом отец сказал ей: "Мне сдается, Магги, что люди, которые
засадили меня сюда, воображали, что они жестоко наказывают меня, но уверяю
тебя, милая моя дочь, что если бы не стоя мать и не забота о вас, моих
дорогих детях, забота, которую я считаю за первейшую мою обязанность в этой
жизни, то я давно самовольно удалился бы в подобную темницу или в еще более
тесную, нежели эта"."
Далее приводим описание последнего прощания отца с дочерью словами
правнука канцлера: "Когда сэр Томас Морус был приведен к пристани близ
Лондонского Тауэра, то горячо любимая им дочь его, тетка моя Маргарита
Ропер, увлеченная страстным желанием увидеть его и получить его последнее
благословение, бросилась к нему навстречу; опустившись на колени, она
сначала испросила благословение у отца, а потом бросилась в его объятия, не
помышляя о себе, расталкивая громадную толпу и военную стражу, которая
оберегала его пиками и алебардами; обняв отца на глазах всей громадной
толпы, она целовала его, сжимая его голову в своих объятиях; обессилив от
горя и волнения, она могла только проговорить: "Отец мой! Дорогой отец!" Он
был невыразимо тронут таким дорогим его сердцу проявлением любви дочери к
нему, и, благословляя ее, успокаивал тем, что какие бы страдания ни
предстояло ему претерпеть, без всякой с его стороны вины, то на то воля
Господня, и что поэтому он советует ей покориться велению Святого Провидения
и терпеливо переносить предстоящую разлуку с ним. Затем она была вынуждена
расстаться с отцом; но едва она, убитая горем, удалилась шагов на десять,
как неудовлетворенная своим прощанием с ним, как бы в полном отчаянии от
потери страстно любимого отца, она, не взирая на напор толпы, с полным
самозабвением, вернулась к нему и упала в его объятия; обвив его шею руками
она осыпала его своими поцелуями. Отец не произнес ни одного слова; лицо его
сохранило прежнее спокойное выражение, но слезы струились по его щекам; все
присутствовавшие были так потрясены этим трогательным зрелищем, что немногие
из толпы могли воздержаться от слез. Наконец, ее силой исторгли из объятий
отца и ей пришлось удалиться от места казни".
За день перед казнью сэр Томас Морус написал дочери несколько слов
углем, так как ему запрещено было давать чернила и бумагу; в этом прощальном
послании он выражал свою безграничную любовь к детям и благодарил дочь за ее
преданность и любовь к нему; он завещал ей свою власяницу.
Всем тем, кто испытал то безграничное счастье и высокое наслаждение,
какие доставляет счастливая семейная жизнь, основанная на началах религии, и
тому кто знает, что эта жизнь уподобляется земному раю, должен казаться в
высшей степени печальным неоднократно цитируемый факт, что современная