"Фредерик В.Фаррар. Женщины у домашнего очага " - читать интересную книгу авторабы я ни занималась, то от меня требуется, чтобы я все делала в совершенстве
и с точностью, соблюдая как бы меру, вес и число каждой вещи, с которой я обращаюсь; если же мне это не удается, то на меня сыпятся упреки за невежество или же угрожают наказаниями; даже подвергают телесным наказаниям, о которых я здесь умолчу из уважения к моим родителям. Все это столь тягостно для меня, что я иногда чувствую себя как бы в аду". Возвращаясь к упомянутой выше Маргарите Ропер, приведем некоторые трогательные исторические данные, которыми обрисовываются ее отношения к отцу: "После того, как сэр Томас Морус пробыл около месяца в тюрьме Лондонского Тауэра, где он жил спокойно и не теряя обычной бодрости духа, дочь его Маргарита, сильно стосковавшись по нем, добилась, после усердных и долгих ходатайств, разрешения видеться с ним; при этом свидании они сперва помолились, а потом отец сказал ей: "Мне сдается, Магги, что люди, которые засадили меня сюда, воображали, что они жестоко наказывают меня, но уверяю тебя, милая моя дочь, что если бы не стоя мать и не забота о вас, моих дорогих детях, забота, которую я считаю за первейшую мою обязанность в этой жизни, то я давно самовольно удалился бы в подобную темницу или в еще более тесную, нежели эта"." Далее приводим описание последнего прощания отца с дочерью словами правнука канцлера: "Когда сэр Томас Морус был приведен к пристани близ Лондонского Тауэра, то горячо любимая им дочь его, тетка моя Маргарита Ропер, увлеченная страстным желанием увидеть его и получить его последнее благословение, бросилась к нему навстречу; опустившись на колени, она сначала испросила благословение у отца, а потом бросилась в его объятия, не помышляя о себе, расталкивая громадную толпу и военную стражу, которая толпы, она целовала его, сжимая его голову в своих объятиях; обессилив от горя и волнения, она могла только проговорить: "Отец мой! Дорогой отец!" Он был невыразимо тронут таким дорогим его сердцу проявлением любви дочери к нему, и, благословляя ее, успокаивал тем, что какие бы страдания ни предстояло ему претерпеть, без всякой с его стороны вины, то на то воля Господня, и что поэтому он советует ей покориться велению Святого Провидения и терпеливо переносить предстоящую разлуку с ним. Затем она была вынуждена расстаться с отцом; но едва она, убитая горем, удалилась шагов на десять, как неудовлетворенная своим прощанием с ним, как бы в полном отчаянии от потери страстно любимого отца, она, не взирая на напор толпы, с полным самозабвением, вернулась к нему и упала в его объятия; обвив его шею руками она осыпала его своими поцелуями. Отец не произнес ни одного слова; лицо его сохранило прежнее спокойное выражение, но слезы струились по его щекам; все присутствовавшие были так потрясены этим трогательным зрелищем, что немногие из толпы могли воздержаться от слез. Наконец, ее силой исторгли из объятий отца и ей пришлось удалиться от места казни". За день перед казнью сэр Томас Морус написал дочери несколько слов углем, так как ему запрещено было давать чернила и бумагу; в этом прощальном послании он выражал свою безграничную любовь к детям и благодарил дочь за ее преданность и любовь к нему; он завещал ей свою власяницу. Всем тем, кто испытал то безграничное счастье и высокое наслаждение, какие доставляет счастливая семейная жизнь, основанная на началах религии, и тому кто знает, что эта жизнь уподобляется земному раю, должен казаться в высшей степени печальным неоднократно цитируемый факт, что современная |
|
|