"Клод Фаррер. Цвет цивилизации " - читать интересную книгу автора

В общем, выходит экономно, освежающе и почти приятно.
______________
* "Иошивара" - квартал, где расположены чайные домики с "женской
прислугой". (Прим. перев.).

- Япония совсем не изменилась.
- Напротив, очень изменилась, - отвечал Фьерс. - Нравы, одежда, сама
природа применяются к европейским модам. Но раса избежала всяческих
примесей, и мозг японцев остался нетронутым. Мозговой аппарат функционирует
все так же, и новые идеи, которые он производит, сохраняют форму старых.
Японцы установили, что их проституция не похожа на европейскую; но они не
могут сделать ее похожей, потому что их женщины сохраняют - и сохранят еще
надолго - целомудренный тип, свойственный их расе, и последовательно
отказываются прятать за закрытыми занавесками то, что им всегда казалось
дозволенным и приличным. Быть может, они правы.
- Разумеется, - согласился Торраль.
- Я жил там - согласно обычаям страны; и когда пришлось уезжать -
сразу, резко порвав все, как мы всегда уезжаем - это показалось мне
неприятным и почти огорчило.
- Слишком неврастенично, - сказал Мевиль.
- Слишком молодо, - поправил Торраль.
- Возможно, - согласился Фьерс. - Это мой недуг. Я не люблю отъездов,
они оставляют во мне ощущение царапины. Но что же? Раз мы в Сайгоне - будем
жить в Сайгоне.
- Здесь нет Иошивара, - сказал Мевиль. - Тебе нужно обзавестись
любовницей, это единственное возможное развлечение в часы сиесты. Если б ты
располагал временем, можно было бы выбирать в обществе. Но для
путешественника, как ты, который появляется только мимоходом, свет -
чересчур обширный публичный дом, где рискуешь искать и ничего не найти по
вкусу. Остаются профессионалки. Белые слишком дороги и слишком стары притом,
я их тебе не рекомендую. Гораздо лучше большинство аннамиток, метисок,
японок и даже китаянок: все они молоды и свежи, если и не отличаются
красотою.
- Я предпочел бы аннамитку, - сказал Фьерс. - Я пришел к заключению,
что не стоит пользоваться привозным товаром. Аннамитку или нескольких...
Впрочем, мы еще поговорим об этом, и я спрошу совета у вас обоих.
- Только не у меня, - возразил Торраль. - Женский вопрос вне моей
компетенции.
- Полно! Разве ты больше не живешь в этом симпатичном квартале,
улица...
- Улица Немезиды. Я не стесняюсь произнести это имя, даже в таком
шикарном месте, где мы сейчас. Да, улица Немезиды, которая раньше называлась
улицей Тридцатого номера, - что было символично. Да, и все-таки я отрекся от
Сатаны! Благодать снизошла на меня.
Фьерс, изумленный, смотрел на него. Мевиль тихо смеялся, с опущенными
глазами, как он смеялся всегда, говоря женщинам непристойности. Торраль
объяснил точнее:
- Я устранил коэффициент любви из моей формулы, потому что он каждую
минуту нарушает гармонию вычисления; помноженные на него величины чрезмерно
растут и загромождают всю жизнь. С другой стороны, как трудно, даже для