"Клод Фаррер. Последняя богиня" - читать интересную книгу автора

из нашей местности мою жену и моего ребенка. У какого дьявола они их
запрятали, Господь, может быть знает, но он мне об этом не сказал. Увезли,
надули меня! Это верно.
- Так что же?
- Так я ничего и не знаю. Никогда не мог ничего узнать. Мне оставалось
сделать только одно... я это и сделал, как оно следовало...
- Что сделал?
- Набил морду моему отцу... Ну, конечно, он не хотел мне сказать, куда
их запрятали, мою жену и моего мальчугана. Он мне все-таки ничего не сказал,
несмотря на то, что получил пару пощечин... он меня только угостил своим
проклятием на дорогу. Вы видите, командир, с этим ничего не поделаешь... И
вы чувствуете, каково мне... Ах! клянусь Богом! австрийские снаряды будут
желанными гостями! я их с радостью встречу.
Так! жена и сын без вести пропали, вот так положение! Невиданное дело в
обычном быту. Как ни странна эта история, она кажется от этого лишь более
правдоподобною. Я знаю нормандские семьи и знаю; каким недопустимо неравным
браком кажется в их глазах союз парня, имеющего деньги, с девушкой, у
которой их нет... А все-таки они верно были славной парочкой, этот грубый
матрос атлетического сложения, кудрявый как баран, и под руку с ним его
работница с фермы, "скромная и красивая"...
Я раздумываю:
- Послушай, малый!.. Не могут же они все-таки скрывать их от тебя до
скончания века, твою курочку и твоего цыпленка... Когда тебе исполнится 25
лет и когда ты получишь разрешение жениться...
Он опять пожимает плечами, - по-прежнему весьма почтительно, - но
теперь, я это чувствую, скорее устало, нежели возмущенно:
- Разрешение жениться, вы говорите? А на что оно мне? Ведь я вам
говорю, что они удалили их из нашей стороны, мою бабу и мальчишку...
Разрешение жениться, зачем оно тогда? Жениться на женщине, которую не
знаешь, где и искать-то...
Он умолкает, я тоже молчу. Отвечать нечего: он прав. Однако через
минуту он вновь начинает говорить, чтобы лучше мне объяснить:
- Ну, командир, слушайте меня хорошенько: девушка-мать это неважная
штука, не правда ли? Все на таких глядят сверху вниз... Нужно однако и ее
малютке кушать каждый день, нужно и ей самой иной раз покушать!.. У моей
курочки, как вы говорите, ничего не было... наверное, мои старики
воспользовались этим и сунули ей что-нибудь в руку... они верно дали ей
денег под условием, чтобы она ушла и унесла своего ребенка и ничего не
говорила, никогда, ничего, чтобы она мне не писала также никогда, и делу
конец! Если это так, то что же я, по-вашему, тут могу поделать. Невозможно!
Тут был бы нужен человек, выше меня стоящий... человек, так сказать, вроде
вас...
Миноносец № 624 вероятно попал на какую-то подводную зыбь и начал
"болтаться" неизвестно почему. В результате - несколько самых незначительных
уклонений от курса, на какие-нибудь 2-3 деления. Амлэн, ругаясь, не
перестает однако выправлять курс с математической точностью. Конечно, его
сердце далеко отсюда в это время, но его тело, его инстинкт и весь его разум
не покидали мостика ни на одну секунду. Он хорошо несет свой крест, этот
Амлэн (Гискар), гордо, без хвастовства! И меня охватывает таинственное
волнение перед этим человеком, который страдает, как должно страдать...