"Клод Фаррер. Последняя богиня" - читать интересную книгу автора Положительно, невероятное имеет возможность стать истиною. Может быть,
только оно одно... Нельзя отрицать: то, что меня окружает - это купе южного экспресса. И то, что находится напротив меня, это моя секретарша - мадемуазель Клодина, которая только что умоляла меня увезти ее, чтобы она могла увидеть перед общей мобилизацией (если будет мобилизация! я все еще не могу ни на одну секунду поверить этому) своего жениха, красивого офицера, конного стрелка; я много раз любовался его фотографией, снисходительно выставленной напоказ на камине моей вышеупомянутой секретарши... Это меня не огорчало, но в подобном случае никогда не знаешь, что вздумают делать при переезде через границу нейтральные жандармы: чтобы проехать без затруднения участок Ирун-Андей, я нашел вполне уместным "похитить" мадемуазель Клодину, девушку вдобавок ко всему очень красивую и привлекательную. Для большего правдоподобия я покинул наш багаж на милость Божию и на добросовестность отеля, который мне его отошлет... или не отошлет... позднее... немного, совсем немного позднее... Эта шутка не может продолжаться более двух недель... Итак, нас примут за двух убежавших влюбленных. Таким образом, у нас, у мадемуазель Клодины и у меня имеются некоторые шансы перебраться беспрепятственно через трудную границу и соединиться - ей со своим женихом, мне с моим экипажем, которым вероятно снабдит меня начальство в случае, невероятном, нелепом, безумном случае европейской драки: Австрия потянет за собой Германию, Германия какую-нибудь Болгарию, Сербия потянет Россию, Россия Францию, Франция Англию... Тем не менее, раз это совершенно нелепо, это перестает быть совершенно невозможным... Следовательно... Бургос, затем к Ируну, затем к Парижу через Бордо, Тур, Орлеан... Париж... там узнаю я рано или поздно, как идет дело. Гренада - Париж. О, я знаю путеводитель: "Гг. путешественников просят в особенности полюбоваться при переезде горной цепью Гвадаррамы, затем сосновым лесом герцога Медины Сели, затем Наваррскими отрогами Кантабрийских гор, затем..." Да я всем этим уже любовался, - несколько раз. Но я нарушил бы все свои обязанности, если бы не указывал поочередно мадемуазель Клодине на все эти обязательно восхитительные вещи. Я тем менее нарушил бы свои обязанности, что вполне искренне, добросовестно восхищаюсь сам: я страстно люблю Испанию, всю Испанию, без исключений, без ограничений... А южный экспресс тащится, делая какие-то тридцать два километра в час. Впрочем, на мой взгляд, это не недостаток: Испания, пышная и медлительная, Турция, важная и нежная, - обе продолжают быть двумя последними реями, которыми еще не завладел микроб пляски св. Витта, микроб неистового и бесплодного беспокойства. Там не испытывают бесплодной потребности растерянно бегать справа налево и слева направо, взад и вперед, вперед и назад, неведомо для чего, без толку и причины; там не упраздняют единственного вполне хорошего наслаждения, которое предлагает нам жизнь: блаженства неподвижности, досуга, отдыха, сладостного покоя, который другие называют нирваной... Если бы я этим удовлетворялся?.. Как бы не так! Станет музыкант-химик предаваться безделью. |
|
|