"Раян Фарукшин. Цикл произведений "Родина" " - читать интересную книгу автораоткрывался, а глаза утверждали мне, что я - китаец. Вытерев лицо влажным
полотенцем и приняв таблетку обезболивающего, я прилег на диван. И только боль чуть-чуть стала отставать от нападок на полость моего рта, а тело погрузилось в легкий сон, как раздался телефонный звонок. Совсем не кстати. Поднимать с мягкого дивана свое захворавшее туловище мне не хотелось, и лишь после третьей серии пронзительных трелей я, охая, встал, дохромал до телефона и поднял трубку. Сквозь волны шумов и потрескиваний российских междугородних линий, незнакомый женский голос сообщил: - С вами хотят поговорить. Я передаю трубку. - Кому? А кто звонит? Вы к кому звоните? - завывая от боли во рту, недобро пробурчал я. - Вам кто нужен? - Это военный госпиталь Оренбурга. С вами желает поговорить больной. - Какой еще госпиталь? Я тут причем? - едва не швырнув трубку на рычаг, я переспросил, - Я тут причем? Какой еще госпиталь? - Э! Это я с кем говорю? - вмешался хриплый и невнятный мужской голос. - А че? - напрасно тратя оплаченное за междугородку время, я от колющей боли подпрыгивал у телефона. - Вы к кому звоните? - Не, это не Пес, - разочаровался мужчина на том конце провода, - голос не его. Сестра, нате, трубку возьмите. - Извините за беспокойство, до свидания! - со мной прощался уже знакомый женский голос. И тут до меня дошло! "Пес!" - так меня называет только мой вечный друг по имени Мистер, который сейчас должен быть в Чечне, и из-за которого приходиться уже несколько месяцев смотреть выпуски вечерних новостей - а вдруг его покажут. Только почему он звонит из Оренбурга, из госпиталя? Вот - Нет, не кладите, пожалуйста, трубочку! Дайте больному! - неистово закричал я. - Дайте больному! - Хорошо, - неожиданно согласилась добродушная женщина, - говорите! Я закричал еще громче, на пределе возможностей моего, трижды замороженного уколами, рта: - Это я, я! Это я - Пес! Как дела? Ты, почему в Оренбурге? - Не, это не он. Голос не его. И не кричит он, спокойно разговаривает. - Мистер снова решил прервать никак не клеившийся разговор. - Возьмите трубку, - видимо он обратился к телефонистке, затеявшей весь этот переговорный процесс, - спасибо, я пошел. - Это я! - не унимался я. - Просто мне зуб выдернули, мне трудно говорить, и голос поэтому, наверное, изменился. Это же я! Я понял, что для достижения взаимопонимания, я должен подать условный сигнал типа того, по которому я сам догадался, что мне звонит Мистер, и я стал перечислять прозвища наших общих друзей: - Мистер! Доктор! Пух! Славон! Мария! Рыбка! - Точно, это - ты! - обрадовался Мистер. - А я, было, думал, что не ты. Как дела? - Ничего, голова только болит. Зуб проклятый, - я не нашел ничего более интересного, как говорить об этом глупом зубе, - болит. - У меня тоже голова болит. - Что, тоже зуб? - стормозил я. - Ага, точно, зуб... "Пип, пип, пип, пип!" - короткие прерывистые гудки прервали наш |
|
|