"Константин Федин. Анна Тимофевна (Повесть)" - читать интересную книгу автора

дяными узорами.
Зябко в комнатах соборного псаломщика, от пурги крещенской зябко, да
от хозяина, как пурга буйного.
Не успела Анна Тимофевна в постели отогреться, как сорвал с нее Роман
одеяло, завопил оголтело, неистово:
- Под одеялом слезу точить будешь? На мужа беду наговаривать?
Кулак у Романа волосатый, в узлах весь, словно корневище, - вот-вот
опустится на Анну Тимофевну. Сжалась она вся, собралась под белой рубаш-
кою, руками живот заслоняет, а руки дрожат, и крик отчаянный тоже дрожит
пронзительно:
- Ребенок, ребенок!
- Девчонку родить собираешься? Говори, девчонку? Мне надо род свой
продолжить, древо свое родовое!.. А ты норовишь на-зло... У меня дед -
поп, отец - поп, у меня весь род - духовенство! А ты кто? Я тебя в люди
вывел, в сословие! А ты что?
И так за полночь.
А на утро утихомирилась пурга заречная, а с ней Роман. Куда озорство
девалось - виновато круг жены увивается, развеселейшие говорит ей исто-
рии, из кожи лезет, рассмешить Анну Тимофевну.
- Приходит мне, Аночка, на ум: сделать бы такую комнату, все стены
зеркальные, и потолок тоже, и пол. А потом пустить бы в эту комнату бе-
гемота - посмотреть, что стал бы делать он?..
Насказав ворох историй любопытнейших, поев кислой капусты и расцело-
вав Аночку, забрал судок с вареной картошкой, да с ним в собор к обедне:
пожевать там перед апостолом.
В церкви с левого клироса через северные врата видно, как молится у
жертвенника протопоп соборный, отмахивает головой - кругляком лысым -
поклоны короткие. На лысине у протопопа играет зайчик, дразнит развесе-
лого псаломщика.
Свернул Роман Иаковлев из клочка бумаги трубочку, нажевал вареной
картошки, приладил трубочку ко рту, закрыл ладонью, чтобы не видели, ко-
му не следует. Прицелился протопопу в лысину, дунул в трубочку. Полетел
через врата северные комочек картошки жеваной протопресвитеру на голову.
Весело на клиросе, потешно...
А потом в гостях у подрядчика штукатурного расписывал Роман Иаковлев,
как щупал ладонью протопоп свою лысину, задирал голову к потолку распи-
санному, подвигался у жертвенника то вправо, то влево, а после обедни
говорил псаломщику:
- Развелась в алтаре у нас сырость смертная: в литургию окапала лыси-
ну мою плевотина непотребная!..
Гогочут штукатуры нутряным гоготом, любо тешит их псаломщик соборный
развеселейший.
В тихих горницах поджидает мужа Анна Тимофевна.
Глава третья.

После первой оттепели заячье мясо невкусно, а птицу об эту пору пе-
рестают бить: ждут кладки. Много значит и то, что не переводились в го-
роде постники да говельщики, так что если и бывал еще по базарным дням
привоз какой, так самый пустяшный. Базар не базар, - уныние. Люди бро-
дят, словно спросонья, торгуются больше по привычке, обманывают без ра-