"Константин Федин. Анна Тимофевна (Повесть)" - читать интересную книгу автора

дости, все только охают, да поминают господне имя, отрыгивая подсолнеч-
ным маслом.
Тоска.
И отчего нет, отчего нет такой тоски во всем мире, как тоска российс-
кая, великопостная, отчего нет такой тоски по всей земле, как тоска
уездного города?
Прикроют город сумерки пухлою шалью, тявкнет на звоннице альтоголосый
колокол, сползет его надтреснутый зов вниз, на площадь. И вот уж по дво-
рам, амбарам, в сенях и душных комнатах постлался клейкий звон, задре-
безжал разбито в каждой щелке, дрожит, печалится, тоскует.
Весь пост зовет альтоголосый. Притянут язык его за веревку к доске;
доска одним концом прикована к половице, другим подвешена к языку; на
доску ставит звонарь ногу, звонит ногой. Раздельно тявкает надтреснутый
колокол, нехотя сосут его альт сонливые сумерки. И весь пост, весь пост
молчит бездонный гул больших колоколов.
Тоска.
Обмотались тряпьем старухи, скрючились от холода, перед папертью
взгромоздились на чугунки да квашни. В чугунках да квашнях - угольки.
Греются старухи на угольках, кутаются в ветоши, поджидают говельщиц -
продать говельщицам сушек на раздачу нищим.
Ползут по снежной площади говельщицы, посмотришь с звонницы - черные
скуфейки, - взбираются на паперть. Во вратах храмовых прорезана для го-
вельщиц щелка-лазейка, как пчелиный леток.
Тявкает альтоголосый колокол, раздельно, надорвано, ползет его зов
вниз, на площадь, сосут его альт сонливые сумерки.
Тоска.
У косопузого дома - выпятил дом первый этаж, точно беременный, - под-
ле входа в пивную стоят два парня. В умятый снег вросли тупоносые, круг-
лые валенки, неподвижны парни, молчаливы. Поводят оба по сторонам глаза-
ми, но мутно кругом, не на чем остановить взора.
Из-за угла мохнатым турманом вылетает пьяный. Стоит раскарякой мину-
ту, другую. Потом летит направо, к парням, выплясывает путаный танец на
проторенной дорожке, вязнет в сугробы.
Один парень другому.
- Ты что уперся?
Тот цедит сквозь неразжатые зубы:
- Да так. Думаю: садануть яво што ль по шее? - и лениво волочит свой
взор за пьяным. Тогда другой парень щурит глаза на затылок пьяного, при-
меривается, говорит, подумав:
- Не стоит... чорт с ним!..
Пьяный ныряет в переулок, парни молчат, ищут в сумеречной мути, на
чем остановить взор.
Тоска.
В косопузом доме, в пивном заведении сидел Роман Иаковлев и, глотая
соленый горох, изрыгал:
- Древо рода моего прочно! Понял? Можно сказать - ге-не-о-ло-гия!
Вот. Знаешь, что такое генеология? У меня дед, Роман - поп, алкоголик.
Отец, Роман - поп, алкоголик. Я теперь - тоже Роман, тоже алкоголик. А
что я не поп, так какое тебе дело?
- Г-гы-ы-ы!.. Не можешь!