"А.Г.Федоров. Оракул Петербургский (Кника 2, Мистика и реальность) " - читать интересную книгу автора

тетрадей Сергеева, оставленных ей на хранение и изучение. Отправляясь в
плавание он так и сказал: "Сабринок, почитай на досуге мои вирши,
возможно, они помогут тебе войти в современный русский язык, ты оценишь и
мои взгляды на психологию творчества. Не будь судьей строгим - здесь
только "путевые заметки" (не более того), - но они могут пролить свет и на
мою персону - бродяги, влюбленного только в тебя пиита.
Беременной женщине недосуг копаться в литературных изысках, пусть
даже любимого человека. Слишком много хлопот у женщины, готовящейся стать
матерью. Но почему-то сегодняшним вечером (она прикорнула на диване,
почувствовав усталость), проснувшись от странного, пугающего сна, в
котором она повстречалась с Сергеевым. Он был плох - словно какая-то
болезнь терзала его, - и до неузнаваемости замкнут, отрешен, отстранен
даже от нее, от своей дорогой Сабрины, от верной и горячо любимой подруги.
Этот туманный образ дорогого человека так напугал Сабрину, что она
вскрикнула и ощутила какое-то неведомое доселе беспокойное поведение
плода, - они оба словно получили удар током, не смертельный, но
основательный, встряхнувший сознание и тело.
Немного отойдя от неожиданного потрясения, но находясь еще в
состоянии грога, она вдруг ясно услышала с улицы голос Сергеева. Он звал
ее: "Сабрина"!.. Не задумываясь, она вскочила в чем была - халат, тапочки
на босу ногу, - на крыльцо коттеджа: напряженно вгляделась в темноту: у
невысокой изгороди густилась темнота, но никого не было. И вдруг, еще
дальше за воротами усадьбы, из-за дальних деревьев, снова послышалось не
очень громкое, но отчетливое - "Сабрина"!.. И она решительно, с рывка,
направилась по тропинке к воротам... Ее остановили на полпути испуг и
нависающая, густеющая тревожность. Что-то темное, тяжелое и опасное стало
настойчиво заполнять сознание...
Она вспомнила рассказ отца: тот, будучи молодым офицером саперных
войск, вдвоем с солдатом-ординарцем, под самый конец войны, в Прибалтике,
ночью добирался до "объекта" (возводимой переправы). Ординарец, ведущий
машину, заснул за рулем и они врезались в перила мостика через небольшую
речушку, сломали их и оказались в воде: солдат не двигался - проломил
череп при падении, ударившись о торпеду (приборную панель). Офицер,
несколько контуженный, не помнил сколько времени находился без сознания.
Очнулся когда его тащили люди в камуфляже. То была немецкая полковая
разведка, разыскивающая безопасные проходы для прорыва из окружения.
Так отец Сабрины оказался в плену практически перед самым окончанием
войны. Но дело не в том. Сабрина вспомнила, что накануне, ночью, отца
позвал какой-то загадочный голос из темноты. Видимо, существуют
предвестники несчастья. Правда, в плену отец встретил американского
офицера, захваченного немцами после ранения. Они помогали друг другу
лечиться, как могли, и сдружились. Отец Сабрины хорошо владел английским
языком и это помогало сближению. Обоих освободили американцы, начавшие
решительное наступление несколько позже и уже в другой местности, куда
пленных переправили из передовых частей. Организованность и порядок в
немецких частях чувствовались до самого финала военных событий. Дружба с
американцем помогла в дальнейшем. Он, как говорится, отмазал своего
товарища по несчастью. Так началась эпопея переселения славян в Венесуэлу
- "хождение за три моря" нового Садко. Простые человеческие сцепки часто и
определяют судьбу мира, а уж судьбу щепки, болтающейся в океане жизни, -