"Георгий Федоров "Басманная больница" (повесть ) [H]" - читать интересную книгу автора

Я не подозревал тогда всего этого и презирал жалость еще больше, чем
свое искалеченное тело. Однако все это не прозводило на Марусю никакого
впечатления. Она потянулась, сказала:

- А я вовсе н не думаю жалеть тебя. Мне просто приятно с тобой
полежать,- и. обвив мою голову сверху руками, несколько раз поцеловала
меня в губы.

В голове у меня помутилось, всего меня обдало жаром, сердце забилось
часто и сильно, и я замолчал.
Сколько так пролежала со мной Маруся, не знаю, иногда мне казалось-один
миг, иногда, что много, много часов. Потом она бесшумно встала, оделась и
молча ушла, на прощанье поцеловав меня. Так было еще три ночи. И то, чего
не могли добиться знаменитый профессор и блестящий психиатр, его жена, то
сделала девчушка, сама едва вышедшая из отроческого возраста. В последний
раз она лежала в постели уже не с уродом, а с парнем пусть с гипсом на
груди и шее, пусть пока. пока прикованным к постели, но с парнем, готовым
и жаждущим жить, любить, бороться. Я стал выздоравливать, с каждым часом
чувствовать себя сильнее, то и дело ловил в себе новые проявления жизни и
здоровья.

Алексей Дмитриевич провел синим карандашом косую линию через весь мой
гипс, на равном расстоянии нарисовал на ней красивые кружочки и
пронумеровал их.

- Сегодня ты дотянешься левой рукой до первой станции, чертов ныряла,
понял?

1 По Далю, одно из значений слова "жалеть" - не давать в обиду, слова
"любить" - желать добра, болеть за кого-либо сердцем, а Есенин писал: "Ты
меня не любишь, не жалеешь..."

- Понял, понял,-счастливо улыбнулся я и тут же, цепляясь указательным
пальцем за гипс, стал тянуть руку. Она без труда добралась до кружочка с
номером один.

- Э, да ты изрядный симулянт, я вижу,-проворчал Алексей
Дмитриевич,-тогда изволь сегодня же подняться до третьей станции.

Я потянул было руку, но гипс дальше довольно круто поднимался на груди,
рука соскользнула и упала. После ухода Очкина я снова и снова возобновлял
свои попытки, и каждая неудача огорчала меня. Зато, когда я смог добраться
не только до третьей, но и до четвертой станции, я стал чувствовать себя
чем-то вроде атлета-чемпиона. А после овладения всеми станциями пошли и
новые тренажные игры, упражнения.
Остальные пальцы на левой руке задвигались, медленно, но неуклонно
оживали и пальцы правой руки.

Да, Алексей Дмитриевич знал свое дело. Но знал он откуда-то и то, что