"Георгий Федоров "Басманная больница" (повесть ) [H]" - читать интересную книгу автора

серьезно, но ведь это еще не конец, значит, есть надежда.

Наступил вечер. Ярко горела лампочка под потолком и другая на
треножнике, принесенном Марией Ни

колаевной и поставленном возле кровати Павлика. Наступила ночь, но
никому из нас было не до сна.

Вдруг я услышал голос Павлика: "Чего вы там колдуете, профессор?"-И
сдержанный ответ Дунаевского: "Держись, солдат, держись".

Он тоже впервые так обратился к Павлику, и я снова не понял, что за
этими воинскими обращениями стоит.

Только в два часа ночи Лев Исаакович, сказав Марии Николаевне: "Еще
морфий и пост на всю ночь", вышел из палаты, и скоро мы услышали
затихающий шум мотора его "Победы".

Мария Николаевна сама осталась у постели Павлика, то считая его пульс,
то еще что-то делая, и ей помогал Марк Соломонович с запавшими, потухшими
глазами.

Я уснул только под утро, а когда проснулся, то с радостью увидел, что
каркас и одеяло на кровати Павлика находятся на привычном месте, а сам он,
хотя и еще более побледневший, дышит спокойно и осматривается, как будто
впервые попал в нашу палату. Возле кровати на стуле дремал Марк
Соломонович, прислонив к стене свою большую голову.

В палату вошла как всегда статная, свежая, словно сразу после купания
Мария Николаевна, сказала строго и ласково:

- Сначала градусники, а потом идите умываться, гвардейцы,-и подошла к
кровати Павлика.

Никто из нас в то утро не гулял по саду. Около - часа дня пришел
Дунаевский, как обычно сдержанно поздоровался со всеми, обошел каждого,
довольно долго пробыл у посте/ш Павлика и, дав указание сопровождавшей его
Раисе Петровне и дежурной сестре Любе, вышел. Я пошел следом за ним и в
коридоре негромко спросил:

- Лев Исаакович, как с Павликом?

Он сухо ответил:

- Я делаю все, что могу.-И ушел в другую палату.

Угнетенный, я вернулся к себе и услышал, как Павлик слабо, но зло
кричит на Марка Соломоновича:

- Иди спать, старый хер, чего ты тут суетишься?