"Георгий Федоров "Басманная больница" (повесть ) [H]" - читать интересную книгу автора

- Это что за тушенка?-спросил Павлик.

- Американцы закон такой во время войны приняли, лендлиз называется.
Это чтобы нам в долг продукты, шмотье, оружие посылать,-важно пояснил
Степа.-Так вот, идем и идем. а японцев не заметно.
Ихняя Квантунская армия не хочет свидания с нами. только пятки
сверкают, да еще, суки, сожженные деревни после себя оставляют. Вот так
идем и идем.
Ни мира, ни войны. Тоска. Так дошли до города Мукдена. Большой город:
где улицы погрязнее, дома по
плоше-для китайцев, где почище и получше-для японцев, европейцев.
Поместили наш батальон в шикарном отеле. До "Лондонской" ему далеко, до
нашей одесской, но хаза ничего, смотрится. Все спать завалились, моя рота
тоже. А мне душу отвести надо, да не с кем. Поговорили с хозяином, выпили
мы с ним ихней дрянной рисовой водки-саке называется. Да что с него
толку-только знает дрожит, как бы у него гостиницу не отобрали.
Поблагодарил я его за угощение, плюнул, вышел на улицу, не знаю, к кому
прибиться, а день теплый, солнечный.

Тут толпа идет, вроде нашей демонстрации, только несут не знамена, не
портреты с усатым, а желтые флажки, чудища всякие, разноцветные бумажные
фонарики, хотя и день был. Праздник, что ли, у них какой, как раз ко
времени. Я обрадовался: все-таки народ гуляет, затесался к ним. И они
обрадовались.
Нахлобучили мне на голову какой-то не то колпак, не то корону, посадили
на носилки. Несут. Они свои песни поют. А я ворот гимнастерки расстегнул и
нашу одесскую, знаешь: "Как на Дерибасовской, угол Ришельевской, в восемь
часов вечера разнеслася весть"?

- Не знаю,-с интересом отозвался Павлик,- а о чем там?

- Э, да что с тебя взять, белый медведь,- махнул рукой Степа и
продолжал: - Несли они меня, несли, а потом мне надоело. Спрыгнул, отстал
от них, огляделся. Боже ж ты мой, вот история! Куда попалсам не знаю.
По-китайски и по-японски-ни слова.
Знаю только название гостиницы, и то потому, что английское, ну той
гостиницы, где мой батальон стоит. Пошел куда глаза глядят. На углу рикши
стоят.
Колясочки у них легкие, лакированные, спицы разноцветные. Подошел к
одному, сказал название отеля.
Он улыбается, кивает головой, показывает: садись, мол!

Еду, еду, потом кричу: "Стой!" Он не понимает, бежит. Еле-еле втолковал
ему, а то все бежал. Наконец остановился. Я слез и говорю ему: "Эй ты,
рысак!
Разве так возят? Садись, я тебе покажу, как надо возить с ветерком,
стайер зачуханный!" Не понимает.
Я думаю: так до вечера без толку кричать. Взял его за шиворот, тащу на
сиденье, а он упирается. Но когда я за кобуру взялся, он таки сел. Сидит