"Николай Трофимович Федоренко. Японские записи " - читать интересную книгу автора

забираются на кресла с ногами. Свою обувь - гэта (в виде деревянной
скамеечки) или дзори (с перемычкой для большого пальца) - они снимают и
ставят рядом с креслом определенным образом, как это они делают при входе в
японский дом.
Весьма нелегким, даже болезненным для японцев оказывается процесс
перехода от привычной для них домашней манеры сидеть на татами к
европейскому обычаю пользоваться стульями и креслами. В литературных
источниках отмечается, например, что в периоды Мэйдзи и Тайсе (1868--1926),
ознаменовавшиеся для Японии интенсивными международными связями с внешним
миром, японцы по возвращении из заморских путешествий с жадностью стремились
спокойно посидеть на татами в своем старом доме. Традиция японцев сидеть на
полу до сих пор остается очень распространенной, и она, несомненно, может
еще сохраняться длительное время. Тем не менее молодое поколение японцев,
особенно в городе, все более склоняется к европейским обычаям и манерам, в
том числе и в отношении пользования европейской мебелью. В известной степени
это также отображает происходящие в современном японском обществе изменения
и перестройку.
Обычай японцев сидеть на полу сказался на многочисленных особенностях
их быта, домашней обстановке, архитектуре и многом другом. Мебель в японской
комнате - письменные и сервировочные столики, шкафчики, полки,
обогревательные жаровни столь малых размеров, что с первого взгляда кажется,
будто они предназначены для детей или карликов. Но для того, чтобы оценить
устройство японского дома, мебели и народных обычаев, необходимо сесть на
татами и с этой позиции посмотреть на японские традиционные вещи. Ощущение
диспропорции, таким образом, несомненно, исчезнет, поскольку сидячая позиция
для японцев является естественной при пользовании мебелью, так же как для
европейцев нормально то, что они пользуются мебелью не сидя на полу, а стоя
либо сидя на стуле или в кресле.
ОХАРА СЭНСЭЙ
Академик Охара, в доме которого мы находимся, посвятил свою жизнь
изучению японской филологии. В течение десятилетий своей профессией и
талантом он каждодневно прикован к письменному столу, литературным
памятникам, иероглифическим свиткам. В минувшем году, когда ему исполнилось
шестьдесят пять лет, по существующему правилу Охара оставил кафедру в
Токийском университете и вышел в отставку в звании почетного профессора.
Филологическими исследованиями Охара необыкновенно увлечен,
рассматривает их как наиболее привлекательное, захватывающее занятие. По
своему опыту он знает, что в науках нет коротких путей. Охара не
довольствуется популярными сведениями и всегда стремится к углубленным
познаниям. Его никогда не привлекала коммерция и материальный успех: деньги
глушат тягу к знаниям. Охара не стремился к высоким постам "государственных
мужей" и вельмож: недаром японская народная мудрость гласит: "Высокие
деревья ветер скорее ломает". Он явно предпочитает положение человека,
одержимого пытливостью исследователя и вкушающего скромные житейские
радости.
По распространенному в Японии обычаю, мы обмениваемся визитными
карточками, на которых иероглифическими знаками изображены имена.
Существенно при этом уточнить правильное произношение фамилии и имени.
Трудность чтения японских фамилий при обозначении их на письме
иероглифами объясняется тем, что нередко одним и тем же иероглифом