"Павел Ильич Федоров. В августовских лесах (про войну)" - читать интересную книгу автора

в горло, нет Юзефа, ничего он не помнит, не знает и мелет, как пустая
мельница. Просто свинья - и все!
- Значит, ты не помнишь, как собирался комиссаров вешать в
Августовских лесах и огнем палить?
- Езус-Мария! Чтоб такое мог сказать мой поганый язык? Так его надо
заставить лизнуть сковородку, когда на ней шипит сало...
- Это как раз слетело с твоего языка.
- Если так болтал мой язык, там не было моей головы, а была другая,
хмельная башка... - Исподлобья посмотрев на хмурого Ивана, Юзеф постучал
своим костлявым кулаком по сморщенному лбу и, отведя глаза в сторону,
продолжал: - Не такой Юзеф дурак, чтобы говорить это всерьез!
- А Сукальский тоже не всерьез говорил? - спросил Иван.
- Глупая шутка пьяного человека. Как можно такой брехне верить!
Пойдем в хату и посмотрим - спит, наверное, этот пьянчужка. Кстати, и
выпьем по чарке, чтобы он пропал, этот сегодняшний день!
- Спасибо за угощение. Мне давно пора отсюда уходить. Не забудь про
лес.
Иван, круто повернувшись, быстро пошел к воротам.
После того как затихли в переулке шаги Магницкого, из кустов вышел
Владислав.
- Ну что, батько, проводил гостя? - разламывая пополам крупное
яблоко, спросил Владислав.
- Где пан Сукальский? - в свою очередь спросил Михальский.
- Уже далеко.
- Ушел?
- Да. А чего он должен здесь дожидаться?..
- Его еще кто-нибудь видел?
- Он переоделся в мой костюм. Мы почти одинакового роста.
- Черт с ним, с костюмом! Он что-нибудь сказал тебе?
- Он мне сказал, что ты много лишнего выпил и столько же наделал
глупостей.
Михальский вырвал из рук сына половину яблока, забыв про испорченные
зубы, яростно запустил их в твердую кожуру и, вскрикнув от боли, швырнул
недозрелое яблоко в кусты. Держась за щеку и проклиная все на свете,
взвывая и охая, он продолжал расспрашивать, что еще говорил пан
Сукальский.
- Значит, он сказал, что Магницкий не донесет?
- Побоится.
- А вдруг не побоится? Пойдет и заявит или тайно напишет бумагу...
Тогда что?
- Насчет бумаги он ничего не говорил.
- А ты как думаешь - может он написать такую бумагу?
- Я думаю, что может, - после длительного раздумья ответил Владислав.
- Этот упрямый лесной медведь все может сделать. Он может заколотить
меня в гроб, - подавленно проговорил Михальский. - Ты не должен спускать с
него глаз. Может быть, ты встретишься с ним и поговоришь? Предложи ему
червонцев пять, а если не согласится, пообещай пеструю телку.
- Иван Магницкий не возьмет ни денег, ни телки, - возразил Владислав.
- Неужели этот голодранец откажется от пяти червонцев?
- Батько, ты меня с детства учил, как надо узнавать людей, чтобы