"Алексей Федорович Федоров. Подпольный обком действует (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

- Узнал, что отец при смерти. Побежал к нему...
Очень удобное вранье. Этим можно объяснить и свое волнение. Исаенко
был бледен.
- Что ж у тебя - радиосвязь или как? Откуда ты это узнал? Давай бреши
дальше.
- Специально прибегала сестренка. Ну вот... Я задержался у постели
отца. Я сознаю, что это недисциплинированность и нужно было отпроситься у
командира. Но после разговора с вами побоялся, что не отпустят. Заслуживаю
взыскания, это я понимаю и даю честное слово, что я... Родственные чувства
неуместны, когда...
- Один возвращался?
- Что? - Исаенко мгновенно оглядел землянку.
Окно очень маленькое, у двери Попудренко и Новиков.
- Тебя, сволочь, видели с группой немцев, - не сдержался
Попудренко. - Вел, гад, к лагерю? Говори, вел?
- Нет, честное слово, я...
- Тебя восемь человек опознали... Выкладывай!
- Я скажу, я, конечно, скажу... Немцы были. Но только я их не вел.
Они меня вели... Верьте мне. Я не вру... Они меня схватили, когда я
возвращался...
- И потом вам удалось бежать? - спросил я.
- Да, потом я сбежал, - поторопился согласиться он. - Воспользовался
суматохой и ускользнул...
Новиков вдруг ухватил его за отдувающийся карман, вытащил оттуда
пистолет.
- А эту штуку немцы тебе на память оставили? Ах, ты... Всю правду!
Всю немедленно!
Исаенко грохнулся на колени.
Через полчаса я отдал приказ: расстрелять перед строем. Это был мой
первый приказ о расстреле предателя.
Новиков начал уговаривать:
- Зачем перед строем? Это произведет на людей тяжелое впечатление.
- Что ж, может быть, как у Балабая?
За три дня до этого случая в Перелюбском отряде тоже уличили в связи
с врагом одного из новичков и тоже приговорили к расстрелу. Но привести
его в исполнение публично не решились. Прикончили предателя в землянке,
когда он уснул, выстрелом в ухо. Конечно, были после того случая в
Перелюбском отряде самые нелепые разговоры. Народу объявили: такой-то
расстрелян за предательство. Но люди справедливо требовали открытого
объявления приговора. Во всем, решительно во всем чувствовалось, что не
хватает нашим людям военной прямоты, суровости. И не разозлились еще
по-настоящему. Малодушие, мягкотелость - нет, это не годится.
Исаенко был расстрелян перед строем.
Через полчаса доложили, что из лагеря сбежал недавно принятый в отряд
Василий Сорока, бывший секретарь старосты из села Козиловка. Его
согласились принять потому, что он принес с собой несколько гранат и
список семей офицеров Красной Армии, подготовленный старостой по приказу
немцев... Слишком поздно мы поняли, что это уловка.
И начались шепотки по лагерю. "Третий предатель за несколько дней.
Чего смотрят? Как это решились принимать людей со стороны?"