"Евгений Федоровский. Пятеро в одной корзине (Сборник "Мир приключений" 1987 год)" - читать интересную книгу автора

он оправдывался: "Я боялся залететь слишком далеко частью в рассуждении
неудобства местоположений, частью же по причине неизвестности образа
мыслей деревенских жителей той страны при виде толико нового и
чрезвычайного для них зрелища"
Спуск прошел вполне благополучно в лесу близ Малой Охты, причем, как с
некоторым удивлением вспоминал Гарнерэн, "случившиеся тут крестьяне
оказали нам скорую со своей стороны помощь и не изъявили ни боязни, ни
удивления, видя нас ниспускавшимися с неба".
Ну а с маэстро Бланшаром, тем, кого не пустила в Россию Екатерина II,
случилось следующее: после блистательных выступлений в Европе он переехал
в Америку. Завоевателям Нового света, поднаторевшим на истреблении
индейцев, подавай чего-нибудь такое, что щекотало бы нервы. Бланшар впал в
отчаяние и вскоре умер. Тогда его дело продолжила жена. На ее
представлении азартные янки швыряли кожаными мешочками с золотым песком и
палили из пистолетов. Не удовлетворившись простыми полетами, жена Бланшара
решила однажды пустить из корзины фейерверк. Ракета попала в оболочку,
наполненную водородом, а этот газ взрывается сильней гремучей ртути.
Несчастная воздухоплавательница упала на крышу дома, а оттуда на
мостовую... Это была первая жертва среди женщин, но далеко не последняя,
поскольку необузданный и непредсказуемый нрав "слабого пола" издавна
удивлял нашего брата...
Я уснул незаметно, как бы растворившись в тумане. Встревоженному
предстоящими событиями, мне снились чудаки в париках и камзолах.
Старорежимные дамы в одеждах римских матрон парили по воздусям, а за ними
сквозь мерзопакостную окклюзию наблюдал подполковник Лящук, он же
Громобой. Перед утром приснился Сенечка. Почему-то на садовой скамье в
мокром парке.

2

Проснувшись, я сразу же вспомнил о нем. Поискам решил посвятить этот день.
До начала работы сделал обход по корпусам, выключил ночное освещение,
включил, где надо, дневное. Первую наводку дал Артур: он сказал, что
когда-то Семен работал в летном отделе Обсерватории. Стало быть, в отделе
кадров должен сохраниться его домашний адрес. Я предстал перед кадровичкой
и спросил, где живет Волобуй.
- Это еще зачем? - сердито спросила она.
- Питаю интимный интерес.
- Мы справок не даем.
- Насколько мне известно, Волобуй не из эстрадных певцов и не знаменитый
писатель, скрываться от поклонников ему не к чему.
- Бросьте хамить! - одернула кадровичка.
Пришлось выкатиться несолоно хлебавши. Отпор схлопотал по собственной
вине. Везде и всюду нужен подход. Не надо мешать людям быть добрыми.
Собеседник нахмурился - ты улыбнись, он улыбнулся - ты расплывись еще шире.
К счастью, Волобуя помнил вахтер в проходной. Он объяснил, где тот жил
раньше. С трудом, но все же я отыскал пятиэтажку, остановился у двери,
собрался с духом. На меня подозрительно смотрел матовый, как бельмо,
глазок. Нажал на кнопку. За толстой дверью мяукнул колокольчик. Звякнула
цепочка. Проем заслонила рослая, под метр восемьдесят, женщина в тигровом