"Полина Федорова. Восхитительный куш " - читать интересную книгу автора

прошлой жизни. Дом остался все тем же - островком неизменности и покоя в
океане повергнутого в пучину войн и раздоров безумного мира.
Но сегодня безумие мира ворвалось и в эту тихую гавань. Иван не мог, да
и не хотел понимать, что происходит вокруг. Тяжелыми шагами он спустился по
лестнице и направился в кабинет, везде натыкаясь на следы чьего-то
враждебного присутствия. Сундуки, коробки, горластые девки и визгливые
болонки уже порядочно ему осточертели. Вот сейчас он соберется с силами,
прочистит стопочкой мозги и вышвырнет весь этот бедлам из своего дома, а
потом завалится спать до завтрашнего утра. Составив сей нехитрый план
будущей кампании, Тауберг решительно направился в кабинет, где в заветном
шкафчике красного дерева стояло несколько штофов с наливкой.
Но, ступив за порог кабинета, он почувствовал, как кровь бросилась ему
в лицо. Это был не его кабинет, это был будуар парижской кокотки! В нос
ударил аромат пряных духов, вызвав приступ тошноты. Везде, где только глаз
хватало, были разбросаны предметы дамского туалета: кружевные платочки,
тяжелые восточные шали, шляпки и веера, а в подставке для трубок красовался
зонтик-омбрелька цвета слоновой кости. На столе - его столе! - грудой были
навалены флаконы из хрусталя и фарфора разных размеров и цветов, по центру
же совершенно бесстыдно задрав носочек расположилась бархатная туфелька,
расшитая жемчужинами.
В остолбенении уставившись на сию метаморфозу, Тауберг не сразу обратил
внимание на ширму, которая перегородила кабинет почти надвое. Из-за ширмы
раздался шорох, полотнища ее вздрогнули, и Ивану показалось, что изящные
восточные аисты, вышитые на ней, высокомерно покосились в его сторону, будто
удивляясь, что надо этому увальню в их изысканном мирке.
- Что за дьяволь!.. - как раненый медведь взревел Тауберг, шагнув
вперед и потянув на себя створку ширмы. И тут, о ужас! он почувствовал, что
его нога зацепилась за что-то, и он стремительно начал терять равновесие. С
грохотом упала ширма, а сам он стал заваливаться вперед, в ужасе зажмурив
глаза. "Это происходит не со мной, со мной не может этого происходить..." -
мелькнуло в голове Ивана, прежде чем его руки уцепились за что-то гибкое и
скользящее, а лицо уютно уткнулось в мягкое и теплое. Сердце пропустило
удар, даже в голове перестали стучать маленькие молоточки, их плавно сменил
звенящий гул в ушах.
Прелестно, господин Тауберг, - прозвучал совсем рядом грудной женский
голос. - Я, безусловно, надеялась на теплый прием, но вы превзошли все мои
ожидания. Однако полагаю, для первых минут нашей встречи столь тесное
знакомство несколько излишне.
Оцепенение стало покидать Ивана. Он открыл один глаз, и взору его
предстала соблазнительная женская грудь, едва прикрытая легким утренним
матине. Губы майора ощутили ее шелковистость и упругость. Свят, свят, свят!
Иван как ошпаренный отскочил в сторону и постарался гневно взглянуть на
незнакомку. Получалось плохо, очень уж хороша была чертовка. Лет двадцати
пяти, высокая, стройная, с зелеными, как весенняя трава, глазами, буйной
копной золотых волос, коротко подстриженных по последней парижской моде, с
ярким, пухлым ртом, в уголках которого таится призыв и обещание.
- Кто вы такая, мадам, и что делаете в моем кабинете? - выровняв
дыхание, уже холодно и спокойно постарался спросить Тауберг.
- К чему разыгрывать недоумение, Иван Федорович. Вы ведь меня ожидали,
не правда ли? - Незнакомка приподняла тонкую бровь. - Или вы всех дам