"Джейн Фэйзер. Безжалостное обольщение (Том 1) [love]" - читать интересную книгу автора

насвистывая незатейливый мотивчик.
Этот небрежно-веселый свист заставил Женевьеву содрогнуться: она
начала кое-что понимать. Делакруа даже не пытался отрицать обвинений, что
само по себе приводило в замешательство. Ее просто совершенно открыто
предупредили, чтобы она держалась подальше. Но это было совсем не такое
предупреждение, какие девушке доводилось слышать от взрослых и раньше.
Однако Женевьева всегда была склонна к воинственности и, решившись на
что-то, никогда не сдавалась.
Доминик Делакруа задумал нечто дурное, и по какой-то неясной причине
Элиза должна стать его жертвой. Если только Женевьева что-нибудь не
придумает и не помешает.
С этой тревожной мыслью она перекинула ноги через подоконник и
спрыгнула наконец в свою темницу. Щиколотки все еще хранили тепло его рук,
и это ощущение приводило Женевьеву в смятение. Более того, слегка
покалывало все тело, словно к нему и сейчас прикасались чужие руки. То
есть сегодня вечером к ней действительно прикасались чужие - и весьма
фамильярно, вынуждена признать она - руки.
Если к Элизе они будут прикасаться так же... Нет, Делакруа к ней не
прикоснется. Невозможно представить себе, чтобы с Элизой кто-нибудь
обращался с той же бесцеремонностью и равнодушием, с какими Доминик вел
себя с "ребенком" Женевьевой. Но с другой стороны, Элиза никогда бы не
поставила себя в такое положение, чтобы ей понадобилось лазить в окна, как
девчонке-сорванцу. Женевьева была вынуждена сделать это неутешительное для
себя признание и вдруг почувствовала, как на нее навалилась усталость.
Бал отшумел, и слуги заканчивали уборку; все прочие обитатели дома
покойно нежились на батистовых простынях. А она-то где будет спать? Здесь,
в кладовке, места на полу едва ли хватит и для того, чтобы свернуться
калачиком на деревянном полу. Да, ссориться с Виктором Латуром было полным
безумием. Его младшая дочь знала это с тех пор, как помнила себя, а вот
старшая, судя по всему, забыла, если ставит под угрозу свой брак с доном
Лоренцо Биасом.
Уже рассвело, когда поворот ключа в замочной скважине вывел Женевьеву
из состояния хрупкого полусна - она сидела в углу, прислонившись к стене.
Элен Латур стояла в дверях растрепанная, стягивая руками пеньюар на груди.
- Он сказал, что можно... - прошептала она. - Я не могла спать, зная,
что ты здесь.
Женевьева поднялась, поморщилась от боли в затекших руках и спине и
обняла мачеху, прекрасно отдавая себе отчет в том, какую ночь пришлось
провести Элен, чтобы добиться освобождения падчерицы. Разумеется,
"маленькой девочке" Женевьеве не подобало знать подобные вещи. Но мачеха
была почти ровесницей ей и Элизе. И она так нуждалась в дружеской
поддержке, когда появилась здесь полгода назад. Элен тогда словно
окаменела от ужаса двух "медовых" недель, проведенных наедине с мужем в
спальне новобрачных, что с радостью приняла предложенное ей сердечное
участие сестер.
Вот и теперь, слабо улыбаясь, она на минуту прижалась к Женевьеве,
словно черпая у девушки силы, которых, казалось, у той не убыло, несмотря
на долгие часы одиночества.
- Я так благодарна вам, Элен, - сказала Женевьева. - Oн скоро уйдет к
себе в контору, тогда вы сможете поспать.