"Джейн Фэйзер. Любовь на всю жизнь " - читать интересную книгу автора

прочитать написанное ее же рукой имя. - Эсхил... Я не назвал бы это легким
чтением. - Он вопросительно приподнял брови; улыбка по-прежнему не сходила с
его лица. - Итак, дочь лорда Гренвилла учит греческий?
- Вы знакомы с моим отцом? - Оливия опустила голову на подтянутые к
подбородку колени. Она по-прежнему чувствовала себя спокойно и
непринужденно.
- Я знаю о нем. Кто из живущих на острове не слышал о маркизе
Гренвилле? Такой добросовестный тюремщик его величества. - Незнакомец
красноречиво хмыкнул и ухмыльнулся.
Оливия вспыхнула. Похоже, она оказалась в компании сторонника короля.
- Мой отец ведет переговоры с королем от имени парламента, - сухо
сказала она. - Он не тюремщик.
- Неужели? - Брови собеседника поползли вверх, и он снова рассмеялся. -
Следует признать, Оливия, что наши политические взгляды расходятся...
Кстати, вот это было в кармане вашего платья. Я положил его в книгу, чтобы
не потерялось. - Он протянул ей маленькое колечко, сплетенное из волос. -
Надо было надеть его вам на палец, но я боялся, что оно расплетется. Мне
кажется, оно вам особенно дорого.
- Да.
Оливия крепко зажала колечко в руке и благодаря этому, похоже,
вернулась к действительности. Кольцо принадлежало другому миру, но оно
помогло ей вновь обрести почву под ногами. Девушка ждала, что весельчак
попросит объяснений, но он лишь негромко постукивал пальцами по
отполированной до блеска поверхности столика.
- Как вас зовут? - спросила она, все еще уязвленная его саркастическими
отзывами о ее отце и в то же время очарованная его обаянием.
- Я хозяин "Танцующего ветра". Можете называть меня Энтони, если
хотите.
Казалось, это имя только что пришло ему в голову, с таким безразличием
он отозвался.
- "Танцующий ветер"? - озабоченно переспросила Оливия, как будто именно
ответ на этот вопрос должен был все расставить по местам.
- Мое судно. Вы находитесь на борту корабля, и вам, видимо, придется
пробыть здесь еще некоторое время. - Он передвинул лежавшие на краю стола
бумаги. - Это не входило в мои намерения, но пришлось поднять паруса сегодня
утром, и потому я не смогу доставить вас домой, пока мы не вернемся в
безопасную гавань.
Он отошел от стола, и Оливию поразил его высокий рост: голова Энтони
почти касалась потолка каюты. Закатанные до локтей рукава белой рубашки
открывали красивые, бронзовые от загара руки. Держался он свободно, почти
беспечно и, несмотря на необычайную стройность и худобу, внушал уважение к
себе. Судя по всему, он ничего не делал просто так.
Это его руки касались ее тела. Они поднимали, смазывали, поддерживали
ей голову, когда она пила горький напиток, погружавший ее в сон. По спине ее
вновь побежали мурашки, и она залилась румянцем - лучше бы уж ничего не
помнить.
Энтони продолжал непринужденно болтать, стоя где-то сзади. Хорошо, что
она не видит его глаз - воспоминания о том, как он ухаживал за ней, с
необыкновенной отчетливостью всплыли у нее в голове.
- Утесы в этой части острова очень опасны. Здесь много прикрытых