"Федерико Феллини. Джульетта " - читать интересную книгу автора

совершенно не похожа на меня. И я не та Джульетта, и Марио Пизу не Феллини.
Ну сам подумай! Подавляемая матерью, подчиняющаяся сестрам? Да у нас в семье
всегда командовала я. Сказать, что фильм послужил предлогом для разговора об
определенном типе репрессивного католического воспитания? Но в школе у моих
урсулинок господствовали самые передовые методы и взгляды из всех, какие
были в тогдашней педагогике. Уж если кто-то в фильме и похож на меня, так
это персонаж, которого играет Сильва Кошина, то есть сестра-актриса: вечно
ее где-то носит, вечно она на каких-то пробах, то появляется, то исчезает...
Джульетта на экране - робкое, закомплексованное существо. Признаюсь тебе,
что она никогда не была мне симпатична, я с трудом ее выносила. Мне не
нравится этот средиземноморский тип женщины - сначала покорной воле
родителей, а потом паразитирующей при муже. Я никогда никому не подчинялась
и с детства, можно сказать, "усыновила" собственных родителей. Роль
Джульетты я приняла как подсознательную самозащиту против того, чем я могла
бы стать, не будь у меня такого характера. Неужели ты думаешь, что я
отпустила бы своего мужа вот так, молча, не получив сатисфакции, не
потребовав объяснения? Я бы не только его не отпустила, а проломила бы ему
башку".
Можно ли высказаться яснее? Но если Мазина не узнает себя в своей
героине, то кто же она, эта Джульетта из повести и из фильма? "Многие
поступки и эмоции, которые Федерико приписывает героине фильма, это его
собственные поступки и эмоции: церковная школа, ханжа директор, страх перед
адом... Это же монастырские колледжи, в которых он учился в Романье. То же и
с посещением индийского гуру: он сам в то время интересовался такими вещами
и ходил к нему. В сущности, все персонажи, которых я играла,- не Джульетта
Мазина, а по большей части сам Федерико. Кабирия - это Федерико. И "Дорогу"
не понять, не догадавшись, что Джельсомина, Дзампано и Матто - один и тот же
человек. Конечно, местами можно найти что-то от меня и от других, но по сути
дела все персонажи Федерико - это его автопортреты".
Такой "супружеской" интерпретации, основанной на внимательном и долгом
наблюдении за человеком и художником и учитывающей тот факт, что Феллини в
повести выступает от первого лица, хотя и от имени женщины, пожалуй,
действительно можно верить. Во всяком случае, то, что автор "берет на себя"
женскую роль - обратим внимание на даты,- свидетельствует об очень смелой
попытке представить себе проблемы и душевные переживания человека другого
пола. Это усилие Феллини совершенно не поняли и не оценили феминистки. Хотя
заключительный момент фильма, когда героиня, сначала травмированная
воспоминаниями детства, а потом постоянным страхом, что ее бросит муж,
находит в себе силы отринуть назойливых злых духов и принять добрых, стал не
просто признаком меняющегося времени, а чем-то совершенно новым.
Здесь возможно двоякое прочтение повести. Первое - самое простое и
чистое - ради удовольствия от самого процесса чтения. Второе - это уже для
специалистов - для сравнения повести и фильма, для выявления и толкования
всяких различий. Их немного, и я бы сказал, что они несущественны. Мужа
зовут Луиджи, а не Джорджо; исчезла фигура "ненастоящего отца" - фашиста и
тирана (свои счеты с черным двадцатилетием Феллини отложит до "Амаркорда");
гуру Бисма (в повести Бишма) - притягательная и загадочная личность,
вероятно, классический мошенник, в фильме окарикатуривается, его играет
пожилая женщина, а озвучивает роль известный имитатор Носкезе. Призрак
Казановы (свидание с ним режиссер отложит на десять лет) будет заменен