"Федерико Феллини. Джульетта " - читать интересную книгу автора

словам Феллини, даже если он острит, шутит и дает уклончивые ответы, а не
критику, считающему, что утверждения, основанные на высказываниях великого
режиссера о том, что его фильм населяют монстры и что он воплощает в своих
работах автобиографию, есть "концепции, отрицающие эстетику Феллини".
Правда, Феллини не считал воспоминания и факты автобиографии главным в своих
фильмах. "Главное в моих картинах вовсе не воспоминания. Утверждать, будто
мои фильмы автобиографичны, значит походя все перечеркнуть, ограничиться
слишком поверхностными оценками. Ведь я почти все себе выдумал - детство, и
черты характера, и ностальгию, и сновидения, и воспоминания,- выдумал, чтобы
было о чем рассказывать. От анекдота, от автобиографии в моих картинах нет
ничего... Любой фильм для меня - кусок моей жизни, я не делаю различия между
жизнью и работой; работа - это форма, образ жизни". С этим нельзя не
согласиться, творчество художника- не биография и не автобиография, а
самораскрытие, самореализация, включающая в себя как использование
собственного жизненного опыта, так и творческого воображения, фантазии.
Поэтому на вопрос: "Ну где вы только находите всех этих типов?" - Феллини
отвечал: "Я просто их вижу. По-моему, достаточно лишь оглянуться вокруг или
посмотреться в зеркало, чтобы убедиться, что тебя окружают смешные,
ужасающие, деформированные, гримасничающие, растерянные лица. Это наши лица,
лица из жизни". Но ни эти "смешные, ужасающие, деформированные лица", ни
использование в фильмах воспоминаний и фактов автобиографии нисколько не
отрицают эстетику Феллини, наоборот, они лишний раз подтверждают, что
художественное творчество, в данном случае творчество Феллини, есть
сложнейший синтез сознательного и бессознательного, индивидуального и
социального, реального и фантастического, логического и интуитивного.
Согласно Феллини, "художественные произведения есть не что иное, как
онирическая деятельность человечества", посредством которой художник
выражает и раскрывает содержание коллективного бессознательного, пробиваясь
от подсознания к сознанию, от хаоса к космосу, от энтропии к порядку, от
смутного и неуловимого к ясно выраженному, определенному и законченному.
Возвращаясь к "Джульетте", зададимся снова вопросом: почему Феллини в
конце своей жизни решил опубликовать именно этот "сценарий"? Я полагаю, что
следует согласиться с предположением Кезича о том, что это было проявлением
нежности к фильму, который стал источником разногласий, споров и разрывов
между участниками съемок и был неблагожелательно принят зрителями и
критиками, хотя именно в нем поставлено столько личных проблем и в таком
ключе, что с этим фильмом может сравниться разве что "Восемь с половиной".
Недаром некоторые зрители и критики называли "Джульетту и духи" "женским
вариантом" фильма "Восемь с половиной". Что касается повести "Джульетта",
которую можно считать первым вариантом сюжета картины, то ее ценность
состоит прежде всего в ее несомненных литературных достоинствах, кроме того,
благодаря знакомству с ней читатель лучше поймет намерения Феллини, его
важные и сокровенные замыслы, а также связанные с кинематографическим
воплощением этого замысла достижения и неудачи.
Читатель, даже если он и не видел фильма "Джульетта и духи", может
ознакомиться с тем, как великий мастер трансформирует в своем творчестве
психоаналитические идеи Юнга и, конкретно, его идеи, касающиеся брака как
"психологического отношения".
Этот сюжет, возможно как никакой другой, позволяет также прозреть
гениальную интуицию Феллини, проникающую в сложный и почти не поддающийся