"Ю.Г.Фельштинский. Разговоры с Бухариным " - читать интересную книгу автора

оттенок, однако Бухарин разговаривал с Николаевским как его идеологический
противник" (с. 184).
Однако Бухарин (и это признает сама Ларина) мог беседовать с
Николаевским до ее приезда в Париж, прежде всего во время поездок Бухарина в
Копенгаген и Амстердам, где находились части архива Маркса. Ларина пишет: "Я
не присутствовала при всех встречах Бухарина с Николаевским, поскольку
приехала в начале апреля⁴³, а Н. И. [Бухарин] прибыл из
Амстердама в Париж примерно в середине марта. Но я была свидетелем всех
переговоров, происходивших после моего приезда" (с. 252). Следовательно,
большую часть командировки, с конца февраля до начала апреля, Бухарин провел
без Лариной
Когда умерли участники беседы (и лишь один из них оставил
воспоминания), доказать правильность или ошибочность сказанного часто бывает
невозможно. Ларина пытается сделать это в отношении интервью Николаевского.
Используемые ею выражения довольно грубы: "лжет" (с. 275), "беззастенчиво
извращает факты" ⁴⁴ (с. 277), "строит свои фальсифицированные
воспоминания" (с. 278). "В заключение хочу рассказать о менее значительных в
политическом отношении эпизодах, придуманных Николаевским" (с. 281). И
Ларина описывает эпизод, на котором хотелось бы остановиться особо. Ларина
пишет: "Поражает сочиненный им [Николаевским] разговор о составлении
Конституции [...]. "Смотрите внимательно, - якобы сказал Бухарин
Николаевскому, - этим пером написана вся новая


Конституция [...]. (Он будто бы вытащил из кармана "вечное" перо и
показал его). [...] " Эти сведения - плод фантазии Николаевского. [...]
Николай Иванович [... ] "вечного" пера не любил. В Париж эту ручку Бухарин
не возил и показывать Николаевскому не мог" (с. 281).
5 апреля 1936 года газета "Последние новости", выходящая и Париже,
писала в репортаже о лекции Бухарина: "Отчеканивая фразы, Бухарин машет
ручкой в такт или вытирает цветным носовым платком вспотевший лоб. Он
увлекается, пьет воду, запинается на трудных французских словах, забывает
про аудиторию и не видит, как в глубине зала сыплется вдруг дождь листовок и
вспыхивает шум. То манифестируют сторонники Троцкого, требующие освобождения
политических ссыльных [троцкистов]. Их быстро выгоняют из зала. Ничего не
заметив, докладчик, увлеченный собой, трясет бородкой и громким голосом
кончает под оглушительные аплодисменты публики:
- Мы смотрим вперед, расковываем творческие силы человечества!
Л и это время на лестнице бьют троцкистов".
Так что "вечное" перо у Бухарина в Париже было с собой. По крайней мере
в этом Ларина ошиблась.
Еще один пример, более важный. Ларина категорически от-рицает (с. 282)
рассказ Николаевского о свидании Бухарина в Париже с Ф. Н. Езерской,
предложившей Бухарину не возвращаться в СССР. В одном из своих писем
Николаевский пишет:
"С Бухариным тогда велись разговоры о том, чтобы он остался за границей
для издания международного органа "пра-вых". Вела их с ним Езерская, бывшая
секретарь Розы Люксембург (ее имя вспоминает Бухарин в "Немецком октябре").
Ее Бухарин знал хорошо и к ней относился с доверием - Езерская мне тогда же
обо всем рассказывала, и я хорошо помню, как она резюмировала итоговые