"Ю.Г.Фельштинский. Протоколы заседаний ЦК Партии социалистов-революционеров " - читать интересную книгу автора

развивались события, тем больше в ее рядах происходила переоценка его
личности. В конце концов роль его стала сводиться к балансированию между
правым, национал-либеральным, и левым, социалистическим крылом
правительства. Нейтрализуя то первое - вторым, то второе - первым,
Керенский, казалось, видел свою миссию в этой "надпартийной" роли,
резервируя себе роль супер-арбитра и делая себя "незаменимым" в качестве
центральной оси власти. Казалось, что его более всего удовлетворяет именно
такое состояние правительства и что он старается даже еще усугубить его,
последовательно удаляя из состава кабинета, одну за другою, все крупные и
красочные партийные фигуры и заменяя их все более второстепенными,
несамостоятельными и безличными. Тем самым создавалась опасность "личного
режима", подверженного случайности и даже капризам персонального
умонастроения.
В то время как правые и правоцентровые эсеры верили в незыблемость
колоссальной популярности Керенского первых недель революции, группа левого
центра все более и более приходила к выводу, что популярность эта является
пулею на излете и что из фактора революционного развития Керенский
превращается в тяжелую свинцовую гирю, увлекающую правительство в пропасть
расслабления и падения. Однако этот решительный вывод привел левоцентровую
группу к некоторой изоляции ее в ЦК, толкнув в сторону правого цекистского
крыла ряд промежуточно-центристских фигур (Гоц33 и др[угие]), дотоле шедших
в ногу с левым центром, идейным гегемоном III съезда партии.
В это-то время и произошло катастрофическое событие, в котором левый
центр мог усмотреть первую иллюстрацию правильности его прогноза опасности,
грозящей революции и революционной власти от сохранения коалиционной формы
правительства и соответствующей этой форме программы, или, точнее --
беспрограммности. Это был знаменитый "Корниловский заговор" и последовавшее
за ним восстание ставки главнокомандующего против Временного правительства.
Ликвидация Корниловского восстания произошла в условиях, внесших
громадное смущение в ряды трудовой демократии. С одной стороны, Керенский
взял на себя инициативу объявления верховного главнокомандующего армией --
мятежником, а управляющий Военным министерством его кабинета, Савинков34,
грозил, что с Корниловым будет поступлено "как с изменником". Но с другой --
действительная ликвидация мятежа была произведена не правительством.
Правительство в самый момент конфликта распалось вследствие выхода из
него сочувствовавших Корнилову членов - кадетов; что же касается остальных
министров, то Керенский просил всех их подать прошения об отставке, чтобы
дать ему полную свободу для наилучшей реконструкции всего кабинета. Таким
образом, в момент конфликта существовала лишь единоличная власть
министра-президента, фактическая персональная диктатура. Но это была
диктатура на холостом ходу, и ее носитель, Керенский, в это время менее
всего управлял событиями и страною. Впоследствии, в своих работах
полумемуарного характера, он сам рассказывал о том, как большинству людей, с
которыми ему приходилось иметь дело, он представлялся человеком обреченным,
как один за другим его покидали люди, в близость с которыми он верил, и как
настал даже такой момент, что он в Зимнем Дворце35 ощутил вокруг себя почти
полную пустоту и переживал страшные часы покинутости и одиночества.
Таким образом, не правительством, которое распылилось, и не персонально
Керенским была ведена борьба и произведена ликвидация мятежа. Мятеж был
подавлен частью армейскими комитетами36, арестовавшими солидарных с мятежом