"Ю.Г.Фельштинский. Протоколы заседаний ЦК Партии социалистов-революционеров " - читать интересную книгу автора

ранее, чем у них будут серьезные шансы на успех. Не менее правильно полагали
они, что демократию все равно не обманешь никакою испорченной и
замаскированной формою диктатуры, что "директориальный" строй правления
окажется для нее неприемлемым. А если так, то надо идти к чистой форме
диктатуры и взять инициативу действий в собственные руки. Решительным
моментом конфликта поэтому и был настойчивый призыв Корнилова, обращенный к
Керенскому: приехать в ставку и оттуда объявить новый состав Временного
правительства, вместе с выделением из него Директории.
Драматический эпизод с разговором Керенского и Корнилова по прямому
проводу, в котором Керенский притворно соглашался на корниловскую комбинацию
и старался выведать планы главнокомандующего, обманно начав с ним разговор
от лица бывшего министра Львова50, доверенного лица Корнилова, - тот
эпизод, который дал повод Корнилову потом утверждать, что не было никакого
мятежа, а была лишь "великая провокация" со стороны министра-президента по
адресу главнокомандующего, - этот эпизод лишь символизировал собою всю ту
путаницу взаимоотношений, которая создавалась вокруг вопроса о перестройке
центральной власти под спудом, за кулисами, при почти полной
неосведомленности широкого общественного мнения.
Можно сказать поэтому, что корниловский "мятеж" застиг Россию врасплох.
Общественное мнение и после ликвидации мятежа глухо волновалось, не
разбираясь вполне в логике происходящего и лишь крупицами узнавая истину.
Даже и высшие партийные и советские центры того времени не сразу могли
охватить создавшееся положение. Протоколы заседаний Центрального комитета за
сентябрь месяц показывают это с полною ясностью.
Первое же заседание (от 2 сентября) отмечено решением отменить созыв
Совета партии (высшего партийного органа в промежутках между ее съездами,
составляемого из представителей Центрального комитета и всех областных
организаций), и отложить также общепартийную экономическую конференцию,
приблизительно на месяц. Это было решено ввиду невыясненности общего
политического положения и трудности для Центрального комитета выступить с
совершенно определенными предложениями, тем более, что в его собственной
среде обострились разногласия и настроение было колеблющимся. То же решение
отложить мы встречаем и в вопросе о "левом течении в партии". Именно в это
время на ее левом крыле волнение достигло своего максимума: впервые пошла
речь о возможности вступить, хотя бы вместе с большевиками, на путь
свержения власти51. Момент казался для этого на редкость подходящим: старое
правительство распалось, "преемственность власти" сохранялась лишь в лице
единственного министра-президента Керенского, с трудом набиравшего новый
состав кабинета министров, политика сильно дискредитированного, не
замечавшего этой дискредитированности и пытавшегося возродить правительство,
руководясь лишь своими личными взглядами и предпочтениями и стоя вне
контроля каких бы то ни было серьезных общественных организаций. Партия, при
всем недовольстве Керенским, разумеется, не могла не противостоять тяге к
таким рискованным и азартным путям действия, как его свержение путем
переворота; но она должна была противопоставить нервозным планам участия в
большевистских авантюрах не один голый запрет, а и что-нибудь положительное,
какой-нибудь практически осуществимый план влияния на демократизацию
правительственной власти, в лице Керенского все более и более отрывавшейся
от народа.
Следующее заседание 4 сентября и нашло этот план в организации