"Беппе Фенольо. Личные обстоятельства " - читать интересную книгу автора

- На себе, - ответил Мильтон, все не решаясь переступить порог.
- Да будет вам, входите, входите так.
Женщина зажгла не всю люстру, а лишь одну лампочку. Неяркий свет падал
на инкрустированный стол, и рядом, в тени, призрачно белели чехлы на креслах
и на диване.
- Такое чувство, будто входишь в склеп, правда? Он засмеялся глупым
смехом - так смеются, когда нужно скрыть очень серьезную мысль. Ведь не мог
же он сказать ей, что для него это самое светлое место в мире, что здесь для
него - жизнь, возвращение к жизни.
- Боюсь... - спокойно начала женщина.
Он не обращал на нее внимания, может быть, даже не слышал ее, он
мысленно видел Фульвию, уютно устроившуюся в своем любимом углу дивана -
голова слегка запрокинута, одна коса свесилась, атласная, тяжелая. И он
снова видел себя в противоположном углу - он сидит, вытянув длинные худые
ноги, и долго, часами говорит с ней, а она внимательно слушает, чуть дыша, и
взгляд ее, как правило, блуждает неизвестно где. Фульвия. У нее всегда глаза
были на мокром месте. И когда совсем уже невмочь становилось сдерживать
слезы, тогда она, тряхнув головой, освобождалась, восставала. "Хватит!
Замолчи. Ты заставляешь меня плакать. Ты для того только и говоришь, чтобы
заставить меня плакать. Ты злой. Нарочно так говоришь, темы выбираешь только
такие, чтобы довести меня до слез, тебе приятно смотреть, как я плачу. Нет,
ты не злой. Ты грустный. Даже не грустный, а мрачный. Если бы ты тоже
плакал... Ты грустный и некрасивый. А я не хочу быть грустной вроде тебя. Я
красивая и веселая. Была красивая и веселая".
- Боюсь, - говорила сторожиха, - после войны Фульвия уже не вернется
сюда.
- Вернется.
- Я бы рада была, но боюсь, что нет. Как только война кончится, ее отец
продаст виллу. Он ее купил для Фульвии, чтобы она могла эвакуироваться. Он
бы уже продал ее, сыщись в эти времена и в этих краях покупатели. Боюсь, мы
больше не увидим Фульвию на этих холмах. Фульвия без ума от моря и столько
раз рассказывала про Алассио, я сама слышала. Вы никогда не были в Алассио?
Он никогда там не был, он слышать не хотел об этом месте, он вдруг
возненавидел его - дай бог, чтобы война не оставила там камня на камне, и
тогда Фульвия не только не сможет вернуться туда, но и думать о том забудет.
- У родителей Фульвии дом в Алассио. Когда у нее кошки на душе скребли
или скучно было, она всегда говорила про море и про Алассио.
- Уверяю вас, она вернется.
Он подошел к столику у дальней стены, рядом с камином. Слегка
наклонился и пальцем нарисовал на пыльной поверхности патефон Фульвии. "Over
the Rainbow", "Deep Purple", "Covering the Waterfront"{[8]}, сонаты для
фортепьяно и "Over the Rainbow", "Over the Rainbow", "Over the Rainbow".
- Ух и поработал этот патефон! - сказала женщина, укоризненно грозя
пальцем в пустоту.
- Да.
- Здесь так много танцевали - больше некуда. А ведь танцы были
запрещены, даже дома. Помните, сколько раз я входила и умоляла вас быть
осторожней? На улице все было слышно, аж до середины холма.
- Помню.
- А вы не танцевали. Или я ошибаюсь?