"Клод де ля Фер. Страсти по Софии " - читать интересную книгу автора

беспутной, но во многом достойной жизни, чтобы какой-нибудь там
католик-анабаптист-лютеранин уничтожил мой труд во имя своего идиотского
понимания правды и права человека на жизнь. Вся грызня их друг с другом,
есть лишь политика, дело недостойное и мелкое в сравнении с настоящей
жизнью - той самой, например, что прожила я. И пошли они все к Дьяволу в
задницу со своей борьбой за мою душу!
И именно потому я вновь села за стол и стала писать о том, как и почему
отправилась к Лесному царю вскоре после возвращения своего из Зазеркалья и
открытия подземного хода от дома Луиджо в подземный ход Аламанти.

2

Признаюсь, спасать привидения от жизни в неволе, каковой эти
бестелесные, привыкшие в мраку и холоду твари почитали полный красот и
солнца лес, я не собиралась. У меня и мысли не было искать их там. Раз
пропали они из замка, посчитала я, то сожрало их облако - и нечего о них
вспоминать. Куда больше меня волновало то, что Луиджо соберется как-нибудь
спуститься в вырытый по его приказу деревенским дураком Игнатио подземный
ход - и наткнется на другой - который вырыли мои предки. Я, конечно,
завалила ту часть, где эти два подземелья сошлись, но понимала, что умный
коновал быстро сообразит, что его ход обрушился, и может сам (или, что еще
хуже, с чьей-либо помощью) раскопать то место, где земля будет не
слежавшейся, мягкой - и найдет наш старый родовой ход. И, что самое опасное,
по ходу этому он может проникнуть в замок Аламанти точно так же, как я сама
и мои предки выходили из родового нашего замка в овраг, граничащий с лесом
Лесного царя. Привлекать же внимание Луиджо к этому сооружению мне не
хотелось, потому требовать от него просто-напросто завалить его собственный
ход я еще не решилась.
И тогда я подумала, что раз ход ведет в лес, то его существование в
какой-то мере может заботить и Лесного царя. Решит он вообще уничтожить этот
ход - пусть уничтожает, решит оставить - пусть решает, что делать с ходом
Луиджо.
Но прежде я вызвала коновала в замок и потребовала, чтобы он
внимательно осмотрел и выслушал всех слуг, живущих в замке и записал в
отдельной тетрадке все жалобы их на здоровье, определил их недомогания и
назначил им лечение. В качестве помощника дала ему своего лекаря-мавра,
немало обидевшегося этому новому назначению, но терпеливо снесшему
оскорбление, ибо старый прохиндей знал, что гнев мой за ослушание может
привести и к казни его.
- В конце концов, этот недоделок Луиджо неплохо правит кости, - объявил
он на кухне слугам. - Почему бы синьоре не испытать его способности в других
врачебных делах? Под моим присмотром, разумеется.
Слуги с ним согласились, а я вмешиваться в эти интриги не стала. Может,
мавр и прав. В конце концов, став молодой и здоровой, я уже не нуждалась в
той мере его советов, которые были мне нужны хотя бы полгода назад. Так
пусть не даром хлеб ест, а учит коновала врачебному искусству. Хотя, на мой
уже молодой и здоровый взгляд, лучше бы было мавру поучиться у коновала, как
править кости и лечить переломы, чем наоборот. Но, да ладно, сами
разберутся, кто кому учитель. Важно, что Луиджо находился в замке под моим и
слуг присмотром, а не в собственном доме, у него нет возможности лазать в