"Эдна Фербер. Вот тако-о-ой! " - читать интересную книгу автора

- Поглядите-ка. Видите, они образуют буквы?
Селина пригляделась.
- О да, правда! Вот первая буква - С.
Марта встала на колени у сундука, по-прежнему с лампой в руке.
- Да, да, "С". А вот здесь "К", потом - Д. Это сундук новобрачной, его
делали у нас в Голландии. Эти буквы означают "София Крооп де Врие". Этому
сундуку двести лет. Моя мать отдала его мне, когда я выходила замуж, а ей
отдала ее мать, когда выдавала ее за моего отца, а бабушка получила его от
своей матери, а прабабушка...
- О, как это интересно! - воскликнула Селина, но тут же попыталась
сдержать себя. - Что же хранится в нем? Тут должны бы лежать пожелтелые от
времени платья невесты.
- Да, они и лежат тут, - так же живо откликнулась Марта и сделала
быстрое движение, чуть не опрокинув лампу.
Обе женщины, смеясь, как школьницы, стояли на коленях перед сундуком.
Обладательницы косичек, осмелев, придвинулись ближе и торчали над головами
матери и Селины, готовые каждую минуту отступить.
- Погодите. - Марта передала лампу Селине, подняла крышку и погрузила
обе руки в ворох старых газет в сундуке. Затем она выпрямилась,
зарумянившаяся от сделанного усилия, с голландской баской и пышной шелковой
юбкой в руках. Вслед за этим Марта извлекла пожелтевший чепец, покрытый
прекрасной вышивкой, пару деревянных башмачков, выкрашенных под цвет
терракоты, подобно парусам рыбацких лодок Воллендама, и украшенных от носка
до каблучков прелестной тонкой резьбой. Все - чепчик, туфельки, платье -
составляло подвенечный туалет невесты.
- О, - сказала Селина с чувством маленькой нищенки, очутившейся среди
сокровищ во дворце короля, - можно мне как-нибудь примерить все это?
Марта Пуль, расправлявшая складки пышного платья, капалось, была
испугана и шокирована:
- Подвенечное платье можно надевать только в день свадьбы. Надетое в
другое время, оно приносит несчастье. - И, когда пальцы Селины ласкающим
движением коснулись шумящих шелковых волн юбки: - Если вы выйдете замуж за
кого-нибудь из наших голландцев в Ай-Прери, я вам дам надеть все это.
И обе снова захохотали. Селина подумала, что ее новая жизнь начинается
хорошо. Ей захотелось вдруг обо всем этом рассказать отцу - и тут она
вспомнила обо всем, что отодвинула было куда-то вдаль сегодня.
Селина немного дрожала, когда поднялась с колен. Она протянула руку,
чтобы поднять свою шляпу, почувствовав внезапно усталость, холод,
отчуждение. Эта фермерша, эти глазеющие на нее девочки, краснолицый грубый
мужик - как вошли они в ее жизнь?
Прилив тоски по отцу охватил ее, тоски по прежней жизни с ним, веселым
обедам, театру, по его философски-юмористической болтовне с ней, тоски даже
по безобразным домам и улицам Чикаго, по Юлии, по школе мисс Фистер, тоски
по всему тому, что было привычно, знакомо - и потому дорого. Даже тетки Эбби
и Сарра утроили свою непривлекательность, когда она думала о них здесь, в
этой холодной спаленке фермерского дома, который внезапно стал ее домом.
Селине захотелось плакать, она поспешно отвернулась от света и попыталась
заняться осмотром других вещей в комнате. Темно-синий жестяной цилиндр,
похожий и не похожий на печь, вычищенный до блеска точно так же, как труба
внизу, в гостиной.