"Жан-Луи Фетжен. Ночь эльфов ("Эльфы" #2) " - читать интересную книгу автора

потоками дождя, от которого холод пробирал до самых костей, а берег стал
напоминать болотную трясину. Но потрескивание сучьев в кострах и отблески
пламени на промокших крышах шатров вызывали улыбки на усталых лицах
многочисленного пестрого воинства, собравшегося у опушки леса. Вскоре все
начали выходить из своих жилищ и собираться вокруг огня. Эльфы, люди и гномы
сидели вперемешку. Да, здесь были и гномы - небольшие группки, оставшиеся от
армии Красной Горы, охотники с холмов, а также редкие выжившие гномы Черной
Горы, объединившиеся вокруг принца Брана, по своему обыкновению, недовольные
и сварливые, - всего их было не больше двух сотен, и они почти затерялись
среди вооруженных людей, носивших туники с гербами мятежных баронов и
герцогов - Кармелида, Лионесса, Доммоне, - прибывших сюда с женами, слугами
и даже домашним скотом. Здесь были и варвары с Границ - мощные, как дикие
быки, и почти такие же заросшие, чей оглушительный хохот и впрямь напоминал
бычий рев. Были и эльфы из Броселианда в своих муаровых одеждах, на которых
вспыхивали красные и зеленые отблески в пламени костров, - слишком
многочисленные, чтобы их сосчитать, не говоря уже о тех, которые прятались в
кронах деревьев или обосновались чуть дальше в лесу и наблюдали оттуда за
удивительным зрелищем. Пламя от костров казалось мощным заревом, освещавшим
небо и озеро до самого Авалона, который сегодня видели все - правда,
издалека и не слишком отчетливо, но все же видели... Было выпито достаточно
вина и меда, чтобы мужчины захмелели, но пока еще никто не был пьян. Запах
жарившихся целиком бычьих туш щекотал ноздри и вызывал урчание в желудках,
но никто пока не начинал есть - даже гномы. Это была ночь Самайна, главного
праздника в древнем календаре, чье название переводилось как "объединение".
Это была ночь мертвых - единственная в году, когда был открыт проход между
земным и потусторонним мирами, и каждый должен был вспомнить своих умерших
близких, чтобы они сами не явились и не напомнили о себе. Эльфы, гномы и
люди - даже те из них, кто обратился к новой религии, - верили в
потусторонний мир и загробную жизнь души, даже если у них были разные
представления о рае. Однако, как бы ни называли сегодняшний праздник -
Самайн, Ночь всех святых или Хэллоуин, - это была жуткая ночь, когда каждый
ощущал на своем лице леденящее прикосновение Смерти, когда ушедшие в мир
иной забирали у живых силу, необходимую им для того, чтобы продолжать свое
долгое путешествие из мрака к свету.
Какое-то время озеро было спокойным. Но вскоре поднялся ветер, и на
берег стали набегать волны, принося с собой толпы невидимых душ.
Сидя на холме, возвышавшемся над остальным лагерем, Утер не отрываясь
смотрел в сторону острова, и голос Ллиэн едва слышно звучал у него в ушах.
Он сидел спиной к костру, совершенно неподвижно, и, казалось, не замечал
устремленных на него взглядов остальных. Даже Мерлин не решался к нему
приблизиться. Их было девять, сидевших вокруг костра, совершенно непохожих
друг на друга. Бран, сжимавший обеими руками топор высотой почти с него
самого, никак не мог осознать, что Утер и Ллиэн стали одним целым. Однако он
все равно пытался рассказать ей во всех подробностях о сражении под Красной
Горой и передать послание старого короля Болдуина - не понимая, что Ллиэн
уже знает обо всем, что сохранилось в памяти Утера... Рядом с ним сидел
Фрейр - правитель уцелевших варваров Скалистого Порога. Его обнаженный торс
был раскрашен красным, как того требовал обряд в честь мертвых, и в свете
костра он казался огромным глиняным изваянием. Он сопровождал Утера и Ллиэн
в поисках эльфа Гаэля и был готов следовать за ними и дальше, куда бы ни