"Жан-Луи Фетжен. Ночь эльфов ("Эльфы" #2) " - читать интересную книгу автора

ведущей в зал Великого Совета.
Теперь их было всего несколько, но все они одновременно замолчали.
Каждый затаил дыхание. Каждый хотел услышать.
Мерлин открыл дверь и отошел в сторону, пропуская Утера. Одного.
Сделав несколько шагов, рыцарь остановился, глядя на этот зал, где
некогда собирались короли трех Свободных народов, зал Великого Совета, в
котором он и его товарищи непрерывно несли караул в те времена, когда носить
королевскую тунику было почетно... Зал, который при Горлуа пришел в полное
запустение, лишившись своего прежнего великолепия. Огромный круглый стол
занимал всю его середину, и бронза слабо поблескивала в свете факелов. В
центре стола находился неотделимый от него, прочно вделанный в бронзу Фал
Лиа - Камень Фал.
Талисман людей...
Утер глубоко вздохнул и выпрямился во весь рост. Его сердце колотилось,
как никогда в жизни, в ушах еще звучало пение воинов, и он изо всех сил
пытался отогнать страх, что ничего не произойдет.
И вот, словно пловец, ныряющий в холодную воду, он шагнул вперед.
Вначале он ощутил лишь слабую вибрацию. Но по мере того, как он
приближался к столу и лежавшему на нем Камню, эта вибрация нарастала,
становилась все более мощной и резкой. И когда, наконец, он коснулся
талисмана, Камень застонал так громко, что этот звук услышали все воины,
выстроившиеся в коридорах дворца.
И тут же их общий торжествующий крик почти заглушил стон Фал Лиа.
Утер был королем.


Глава 15


Тентажель


Стоя на коленях в полосе света, падающего из узкого, похожего на
бойницу окна, в которое ветер швырял горсти снега, Игрейна дрожала от
холода. Щеки покалывало морозными иголками, и даже волосы покрылись инеем.
Было слишком холодно, чтобы молиться, даже слишком холодно, чтобы верить в
Бога, и проповеди аббата Илльтуда казались ей нескончаемыми.
Она невольно вспоминала другой день: это было в разгар лета, много
месяцев назад, в тишине и прохладе ее молельни, где воздух благоухал
ароматами розовых лепестков, которыми служанки посыпали пол каждое утро. В
тот день она стояла на коленях возле епископа Бедвина, и он тоже молился
очень долго. Может быть, для этого существуют какие-то особые трюки, которым
их обучают в монастырях? Игрейна невольно улыбнулась при этой мысли, но
только на мгновение, потому что воспоминание о том дне заставило ее еще
сильнее ощутить убожество и тоску нынешнего существования.
Одетый лишь в грубую серую рясу, словно сам наложил на себя в виде
епитимьи испытание ледяным холодом корнуэлльской зимы, с изможденным лицом и
выбритым черепом со странной тонзурой, с клочковатой бородой, сливавшейся с
наброшенным на плечи капюшоном, Илльтуд казался настолько же худым,
насколько Бедвин был толстым, и таким же мрачным, как эта тесная задымленная