"Жан-Луи Фетжен. Ночь эльфов ("Эльфы" #2) " - читать интересную книгу автора

они были рыцарями - независимо от титула и (по крайней мере, раньше) от
расы,- хотя редко можно было увидеть эльфов, участвующих в подобных
развлечениях. Гномы, напротив, были серьезными соперниками: они ничто так не
любили, как массовые сражения на турнирах, где их топоры, даже затупленные
для большей безопасности, все же могли нанести противникам немалый ущерб.
Однако это осталось в прошлом. Отныне людям предстояло драться лишь между
собой... Но сейчас, среди всеобщего радостного возбуждения, об этом мало кто
задумывался.
Рыцари и их оруженосцы толпились на турнирном поле, чтобы повесить свой
щит под шлемом будущего противника, вызывающего или ответчика - для этой
цели вокруг всего поля и центрального помоста были врыты в землю парные
деревянные колья, - и таким образом выбрать лагерь, в котором им предстояло
сражаться. Никто не был обязан примкнуть к той или иной партии, а кроме
того, всегда находились бахвалы, которые выходили сражаться в одиночку с
двумя противниками сразу - от безрассудной удали, граничащей с чистым
безумием. День еще только начинался, но на поле уже собралось множество
народу - среди разодетой деревенщины удобно разместились на коврах и на
стульях зажиточные горожане, повсюду стояли лотки торговцев жареным мясом
или свежей водой, нарядные палатки фальшивых цыганок и настоящих шлюх. Те
рыцари, кто уже повесил свое вооружение на деревянный барьер, не
расходились, чтобы не упустить ничего из приготовлений к турниру. Множество
молодых задир, мечтающих обратить на себя внимание, стремились выбрать
противника с известной репутацией - если этого никто не сделал еще накануне.
Достаточно было подъехать к его щиту и ударить по нему кулаком - это
считалось вызовом, и писцы прилежно вносили имя вызывающего в свои списки.
Новички, едва вышедшие из отроческого возраста, охваченные воинственным
пылом, часто забывали всякую меру, и многим из них, желающим блеснуть в
глазах своей возлюбленной или произвести впечатление на отца, предстояло
закончить этот день с переломанными костями, в крови и в слезах, а возможно,
и умереть от ран, нанесенных суровыми воинами, которым они так глупо бросили
вызов.
Всеобщее возбуждение захлестнуло палаточный лагерь, словно морской
прилив, и никто не смог его избежать. Лео де Гран де Кармелид ходил кругами
по своему шатру, словно хищник в клетке. Чувство собственного достоинства
повелевало ему сохранять внешнее спокойствие и невозмутимость, но на самом
деле он был далек от этого. Если бы дело было только за ним, он бы тут же
облачился в доспехи, вскочил на коня и помчался на турнирное поле в
сопровождении своего знаменосца, одетого в его цвета, чтобы примкнуть к
своим благородным соратникам. Но для него этот день тоже тянулся долго...
Гроза разразилась около полудня, погасив костры, на которых жарились
огромные бычьи туши. От грома и вспышек молний лошади обезумели. Конюшие с
трудом удерживали их под уздцы, уклоняясь от ударов копыт. Вооруженные
рыцари спешили укрыться в своих палатках, защищая от дождя гребни из бумаги
или картона, украшавшие их шлемы. Гребни были самыми разными, от устрашающих
до нелепых: в виде сжатого кулака, крыльев, рыбьей головы, башни, женского
бюста, солнца или даже пары ягодиц - их владельцы всеми силами старались
сделать их позаметнее. Эти хрупкие сооружения разлетались на куски при
первых же ударах меча, но все равно было бы немыслимо выйти на поле с
покореженным от воды гребнем, на котором растеклась краска. Забравшись в
отсыревшие палатки, рыцари наскоро глотали похлебку или жевали недожаренное