"Лион Фейхтвангер. Семья Опперман" - читать интересную книгу автора

какая-то грань. Потом он прошел в "зимний сад". Это была большая комната,
пышно и несколько банально обставленная; Мартин считал, что и его частная
квартира должна быть обставлена оппермановской мебелью.
Жена и сын о чем-то оживленно разговаривали. Семнадцатилетний Бертольд,
обладавший живым даром речи, порою, как и отец, бывал скуп на слова, в
особенности если дело касалось вещей, сильно его волновавших. Мартин
обрадовался, что сегодня он разговорчив.
При входе Мартина Лизелотта прервала сына. Улыбаясь, она повернула к
мужу большое светлое лицо.
- Как ты себя чувствуешь, мой милый?
- Благодарю, хорошо, - бодро ответил Мартин. И, обращаясь к Бертольду,
в свою очередь, улыбнулся: - Здравствуй, мальчик.
Но серые удлиненные глаза Лизелотты за восемнадцать лет совместной
жизни научились читать в лице мужа. Мартин не любил дома говорить о делах,
и все же она видела, что он сегодня, сейчас, находится на пороге каких-то
важных решений.
Сели за стол. Бертольд продолжал оживленно рассказывать. Он унаследовал
от отца крупное мясистое лицо, от матери - ее серые смелые глаза. В
семнадцать лет почти догнав отца ростом, юноша обещал на голову перерасти
его.
Бертольд рассказывал о школьных делах. Их классный наставник, доктор
Гейнциус, несколько дней тому назад погиб при автомобильной катастрофе, и
сейчас директор Франсуа временно взял на себя преподавание предметов
покойного - истории и немецкой литературы. Это были любимые предметы
Бертольда; он, как и его дядя Густав, любил книги и спорт. С доктором
Гейнциусом у него установились на редкость хорошие отношения. И вот доктор
Гейнциус разрешил ему взять для доклада по свободному выбору, какой
полагалось раз в год делать ученикам предпоследнего класса, особенно
трудную тему: "Гуманизм и двадцатый век". Дадут ли ему возможность теперь,
после смерти любимого учителя, сделать этот доклад? И справится ли он с
"гуманизмом" без дружеской помощи доктора Гейнциуса? Директор Франсуа не
возражает против этой темы, но все будет зависеть от решения нового
преподавателя, который, вероятно, со следующей недели приступит к
исполнению своих обязанностей.
- Я взял на себя немалую задачу: "гуманизм" - чертовски трудная
проблема, - в раздумье закончил Бертольд низким грудным голосом.
- А не лучше ли тебе выбрать не столь общую тему? - посоветовал Мартин.
- Может быть, ты возьмешь какого-нибудь современного автора? -
предложила Лизелотта, ободряюще глядя на сына серыми удлиненными глазами.
Мартин удивился. Удобно ли теперь выступить в школе с темой о
современной литературе? Обычно Мартин и Лизелотта сходились во мнениях. Но
она, христианка из старинной прусской чиновничьей семьи Ранцовых,
склонялась часто к более радикальным суждениям.
Мартин заговорил о другом. Сообщил, что после обеда он ждет Жака
Лавенделя. Это сейчас же отвлекло Бертольда от "гуманизма". Нельзя ли ему
воспользоваться машиной? Отец, не знающий устали в своей работе, целыми
днями колесит по-городу. Бертольду редко выпадает возможность получить
машину. Случая упускать нельзя. Неплохо, например, съездить на спортивную
площадку, потренироваться в футбол. А это как раз на Саксонском проспекте,
- прекрасный предлог для автомобильной прогулки. Удовольствие это, правда,