"Лион Фейхтвангер. Венеция (Техас) (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

он не прикасался к заветному блокноту, в который записывались мысли,
осенившие маршала ночью.
Маршал привык к вечной, как волны, смене удач и неудач. Они затрагивали
его неглубоко, но он ощущал их.
Со смертью Петера удача покинула маршала. Его решения все чаще шли
вразрез с желаниями народа. Речи по радио не производили былого впечатления;
фимиам уже не окутывал его густой пеленой, как прежде, - повсюду нарастал
протест.
Однажды вечером, когда Франц удалился, маршал повернулся на бок,
продолжая по привычке шамкать беззубым ртом.
- А что бы сказал ты, Петер? - спросил он, как спрашивал уже сотни раз.
Петер отозвался: "Вот как-то пришел к моему деду..." - и рассказал одну
из своих историй. Маршал был удивлен. Ведь Петер умер, а сейчас стоит здесь,
как всегда подтянутый и скромный, и что-то рассказывает. И все же это не
очень поразило маршала. Ведь он частенько беседовал с теми, кого уже не было
в живых, и нередко не мог бы сказать, спит он или бодрствует. В сущности,
нет ничего особенного в том, что Петер и теперь продолжает ему служить:
после той чести, которую маршал оказал ему, принимая его услуги в течение
десятилетий, - это вполне естественно; верность - душа чести, и что это была
бы за верность, если бы она не могла устоять против смерти.
Теперь маршал каждый вечер беседовал со своим верным слугой. С тайным
нетерпением ждал он, пока уйдет Франц и его место займет Петер. И когда
Франц уходил, появлялся Петер и рассказывал простые, мудрые истории из жизни
отца и деда, а на следующее утро маршал заносил угловатым старческим
почерком его мысли в записную книжку.
Впрочем, маршалу и теперь везло не более. Его политика не встречала уже
единодушного признания, как в те времена, когда его советчиком был живой
Петер.
Наступил день, когда злые силы страны сочли маршала уже недостаточно
покладистым и гибким. Они потребовали, чтобы он назначил канцлером человека,
который был бы слепым орудием в их руках.
Маршал посоветовался с теми немногими, кого еще допускал к себе. Никто
из них не осмеливался ясно высказать то, что думал. И хотя маршал не
отличался особой проницательностью, он понял - они хотят, чтобы он сложил с
себя полномочия. И это, очевидно, было бы разумнее и достойнее, чем
оставаться главой государства и прикрывать позорные действия навязанного ему
канцлера.
Маршал слушал эти осторожные намеки с неудовольствием. Доживать свои
дни в поместье в обществе Франца вовсе не входило в его планы. Не так уж
много лет осталось ему, и какими пустыми будут они без упоительного ощущения
власти. Он не хотел назначать своим канцлером субъекта, навязываемого ему
низкими силами, но еще меньше он хотел возвращаться в свое поместье.
В тот вечер маршал просто не мог дождаться, пока уйдет Франц. Наконец
постылый прикрыл за собою дверь, и Петер тотчас оказался здесь.
- Как ты думаешь, Петер, - должен я назначить такого человека? -
спросил маршал. - Ведь это полное ничтожество.
Петер рассказал эпизод из жизни деда. В нем фигурировали какой-то дом и
злая собака. Без злой собаки приобрести этот дом было нельзя. Конец был
довольно неясен. Получалось так, что дед счел за лучшее отказаться от дома.
Но маршал, который и слышать об этом не хотел, нетерпеливо перебил: