"Поль Феваль. Королевские бастарды ("Черные Мантии" #7) " - читать интересную книгу автора

- Друзья мои, - промолвил сей почтенный старец, - я сделаю все, как
хотел усопший. Вы - свидетели: шкатулка всегда будет в распоряжении властей.
Я не сомневаюсь, что в ней лежит завещание. Но пока есть и более неотложные
дела - надо позвать священника. Я оставляю здесь доктора Самюэля, он поможет
герцогине и подпишет нужную бумагу. Что ж, до скорого свидания. Мы с
маркизом едем за кюре.
- Конечно, конечно, - сразу засуетился господин де Тюпинье и предложил
мумии руку.
Через четверть часа достойнейший полковник Боццо-Корона, единственный
человек, которому полностью доверял герцог де Клар, сидел в своей закрытой
карете вместе с маркизом де Тюпинье.
- Что, Любимчик, - окликнул старик маркиза после продолжительного
молчания, - задремал, дружок?
- И не думал, - ответил Тюпинье.
- А о чем же ты думал? - осведомился полковник.
- О смертном приговоре, который вы мне вынесли, Хозяин, - мрачно
проговорил маркиз.
- У меня шкатулка, мы с тобой одни, я - слабее мухи, а ты - самый
жестокий убийца, которого я только знаю, а знаю я многих, очень многих
головорезов. Так почему бы тебе не придушить меня, Любимчик? - спросил
старик.
Руки маркиза невольно сжались, словно смыкаясь на горле жертвы, но
Тюпинье ответил:
- К чему? Разве можно сладить с дьяволом?
Сухонький старичок издал короткий смешок, помолчал и заговорил снова:
- А если я дарую тебе жизнь, ты станешь моим верным слугой, Любимчик?
- Больше чем слугой! - вскричал маркиз.
- Рабом? - внимательно взглянул на него полковник.
- Собакой, Хозяин, - пылко произнес Тюпинье.
- Это хорошо, Любимчик, - ласково улыбнулся старик. - Собака мне нужна,
я тебя прощаю.


Часть первая
ПОБЕГ И БРАЧНЫЙ КОНТРАКТ

I
ПОХОРОННЫЕ ДРОГИ БЕДНЯКА

В 1853 году строительные рабочие уже снесли все домишки вокруг тюрьмы
де ла Форс, тоже обреченной на скорый слом. Пощадили один только старинный
особняк на углу улицы Малер и Сент-Антуан; примыкавший к этому дому сад
раскинулся недалеко от ворот храма Сен-Поль, а окна особняка смотрели на
улицу Культюр-Сен-Катрин.
Здание это называли по-разному, иногда даже так, как и следовало бы:
"Особняк Фиц-Роев", хотя чаще и охотнее именовали его "Птичьим домом".
После войны Париж мало изменился, но те, кому давно перевалило за
двадцать, помнят пяток пыльных лет, когда сто тысяч каменщиков окутали все
округа Парижа белым облаком известковой пыли. Словно по мановению волшебной
палочки возникал тогда бульвар за бульваром. Коренные парижане спрашивали