"Поль Феваль. Черные Мантии ("Черные Мантии" #1) " - читать интересную книгу автора

подобным образом пренебрегли традицией. Госпожа Шварц в индийском пеньюаре
ходила взад и вперед по дому и то и дело, снедаемая всепобеждающим
любопытством, подслушивала через замочную скважину разговор своего мужа.
Эльзасец, который уже довольно давно вошел в кабинет, все еще оставался там.
Случилось, по-видимому, нечто серьезное.
Андре провел бессонную ночь. Его самого удивляло беспокойство, которое
овладело им, едва он решился ступить на новый путь. Колебаться было не в его
характере, и он тщательно взвесил свои шансы на успех; откуда в таком случае
это тревожное возбуждение?
Жюли почивала рядом с ним и чему-то улыбалась во сне.
В свете утра, проникшем в комнату, Андре, приподнявшись на локте,
любовался чистой красотой своей молодой жены; затем его полный любви взгляд
остановился на ребенке, кротком ангеле, наполовину скрывшем свою белокурую
головку под пологом колыбели. Он чувствовал себя совершенно счастливым,
можно сказать, слишком счастливым, и это его пугало. Сейчас, перед началом
большого дела, ему хотелось увидеть хотя бы облачко над своей головой.
Пока он ждал появления на горизонте предвестников несчастья, его
наконец одолел сон, и он сам не заметил, как заснул.
Вдруг его разбудил тихий стон. Это Жюли металась во сне, мучимая
каким-то кошмаром. Поцелуй разбудил ее, и она сказала с улыбкой: "Они хотели
нас разлучить!" И ее прекрасные глаза закрылись снова.
Пробило пять часов утра. Этажом выше раздался стук молотка.
Первой мыслью Андре было подняться, но он ощутил такую усталость и
упадок сил, которых, сколько он помнил, никогда не испытывал. Вместе с тем
какая-то незнакомая печаль мешала ему думать.
- Они хотели нас разлучить! - произнес он машинально, сам того не
замечая.
В небольшом помещении, служившем кладовой, Андре хранил инструменты и
ожидавшие реставрации вещи. Двери кладовой, располагавшиеся по соседству со
спальней, выходили во двор. Сквозь дремоту, охватившую его от усталости,
Андре почудилось, что в кладовой кто-то разговаривает. Звук речи был
настолько явственным, что он соскочил с кровати. Казалось, будто за дверью
было несколько человек. А наверху все стучали молотком.
Но открыв дверь, Андре обнаружил, что в кладовой никого не было. Голоса
доносились теперь со двора, и он с удивлением отметил, как несколько раз
произнесли его имя.
Так и не надев туфли, босиком, он приблизился к широко распахнутому
из-за жары окну. Во дворе, как и в кладовой, никого не было.
Но голоса по-прежнему были слышны - и даже еще более отчетливо, чем
прежде. Они раздавались настолько близко, что Андре высунулся из окна,
решив, что говорившие стоят у самой стены. Он посмотрел вверх; он мог бы
поклясться, что вновь услышал свое имя.
Непосредственно над его головой рабочий уже заканчивал прибивать к
стене нечто вроде навеса, который должен был прикрывать расположенное этажом
выше окно без жалюзи. Это было окно кабинета комиссара полиции, выходившее
на южную сторону; лето обещало быть жарким, и комиссар пытался отгородиться
от солнечных лучей.
Андре Мэйнотту не раз случалось быть невольным свидетелем разговоров
наверху; они были слышны особенно явственно, когда госпожа Шварц повышала
голос во время семейных ссор. Но его эти дела не касались, а провинциальное