"Поль Феваль. Черные Мантии ("Черные Мантии" #1) " - читать интересную книгу автора

колодезную цепь и распорядилась скрутить мне ею ноги, приговаривая:
- Будешь знать, как строить глазки; эти цепочку вплетешь себе в косы;
посади-ка на нее своих кавалеров!
Так она честила тебя и связывала по рукам и ногам, моя дорогая жена. Ты
была слишком прелестна, и она наказывала меня за твою красоту. Я не произнес
ни слова. Меня швырнули, как мешок, в комнату Эльясена и оставили лежать на
полу. Суматоха была в разгаре: каждый шумно хвалился своими заслугами в
одержанной победе, а служанка с триумфом повторяла:
- Еще немного, и я бы нанизала его на вертел, как кусок говядины!
Появление господина Шварца положило конец ликованию. Он возвратился из
цирка Франкони в обычный час. Победные крики напугали его, словно вопли
бунтовщиков. Он разогнал толпу, выругал жену и велел снять с меня три
четверти веревок. Впрочем, и оставшейся четверти хватило бы на то, чтобы
крепко связать троих опасных преступников.
Эльясену было поручено составить рапорт и указать в нем, что меня
арестовали и что я был вооружен до зубов. Дом лихорадило. Господин Шварц
допросил меня, и я понял, что ему стоило большого труда не выдавать себя за
героя. Рапорт, направленный им прокурору, по своему напыщенному тону
напоминал боевую сводку в "Мониторе" военного времени. "Veni, vidi,
vici"*, - писал Цезарь - изобретатель боевых сводок. Депеша господина Шварца
ловко переводила на современный язык три этих глагола прошедшего времени,
позволяя прочесть между строк законную надежду ее автора на повышение по
службе. Отныне общество перед ним в долгу. Впрочем, он не допустил, чтобы со
мной грубо обращались, и не раз заставлял замолчать свою жену, которая никак
не могла успокоиться из-за бегства мошенницы. Мошенница - это ты.
______________
* "Пришел, увидел, победил" (лат.).

Мадлен смирила свою гордость. После того как утих первый порыв гнева,
она замолкла, удалившись в угол комнаты. Девять крестьянок из десяти
постарались бы на ее месте удрать, но Мадлен - достойная женщина. Несмотря
на страх и отсутствие твердой убежденности в нашей невиновности, она
осталась верной своему долгу.
- Комиссар, - сказала она со скромной решимостью, - малыш не имеет
отношения к делу. Я заберу его к себе домой.
Засим последовало совещание. Госпожа Шварц полагала, что Мадлен нужно
заковать в цепи и держать в заключении до тех пор, пока она не скажет, где
скрывается мошенница, однако господин Шварц заметил, что в один прекрасный
день мать попытается навестить своего ребенка - и тогда...
Помни, моя Жюли, обещание, которое ты мне дала. Я доверил тебя тебе
самой, и у меня, кроме тебя, никого нет. Ребенок находится в безопасности, я
за него перед тобой в ответе. Не пытайся ничего предпринимать сама!
При всем при том соседи наши - вовсе не злые люди. Догадайся, где
провел день наш малыш? У комиссара с госпожой Шварц, которая угощала его
сладостями и ласкала. Я видел, как он сидел у нее на коленях. Когда Мадлен
уходила, госпожа Шварц поцеловала нашего дорогого ребенка, и мне показалось,
что ее глаза стали меньше косить, потому что на них навернулись слезы.
- Ах, если бы то было наше дитя! - воскликнула она.
Но у них есть сын, и я подумал, что она говорила это рыжему Эльясену.
Мадлен на прощание снова сказала мне: