"Поль Феваль. Черные Мантии ("Черные Мантии" #1) " - читать интересную книгу автора

поддерживают друг друга, но уж очень ничтожна эта поддержка, а? Ведь
эльзасец - самое дряблое и холодное из всех живых существ на свете, если не
считать карпа, конечно. У кондитера - нет места, у комиссара - нет места...
И вот мой бедный юноша намерен отправиться в Алансон искать других Шварцев:
чушь, да и только!
Все это было грустно слышать; тем не менее - о, сила аппетита! - наш
молодой друг ел довольно неплохо. А когда ешь, то хочется выпить; и Лекок
щедро угощал его настоящим вином. Не секрет, что вина на постоялых дворах
Нормандии отличаются особенными качествами: нигде больше не найти столь
кислого, поистине отвратительного пойла, как там. Но жители Гебвиллера не
очень привередливы, и обычная воздержанность нашего бедного друга привела к
тому, что сейчас его голова, подобно девичьей, пошла кругом. И во время
этого пиршества (напомним: за четыре франка на каждого) Ж.-Б. Шварц все
явственнее ощущал, как непривычное тепло разливается по его телу; он
становился мужчиной, черт побери! И юноша чувствовал, что все больше
завидует смелости господина Лекока.
В крошечном мирке парижских служащих, где Ж.-Б. Шварц вращался уже в
течение нескольких месяцев, Лекок пользовался не лучшей репутацией. Но никто
ничего толком не знал ни о его прошлом, ни о его связях, и ходившие о нем
нелестные и довольно тревожные слухи, возможно, не имели под собой никаких
оснований, так как зависть - обычная спутница победителей. Лекок же был
победителем: пять тысяч франков жалованья, комиссионные и коляска! Не многим
коммивояжерам в 1825 году удавалось достичь таких вершин. Ж.-Б. Шварц
почтительно глядел на Лекока снизу вверх, и каждый стакан нормандского вина
усиливал его восхищение. И если бы на весы положили соблазны, предлагаемые
господином Лекоком, - с одной стороны, а эльзасские добродетели - с другой,
то мы затруднимся сказать, какая чаша перевесила бы. По крайней мере так
обстояли дела уже за десертом.
Но в то же время наш Шварц оставался порядочным человеком; например, он
не обманул бы вас, предъявляя счет (но следует узнать, как этот счет
составлялся). Итак, на столе располагались различные сыры, а среди них -
локти обоих приятелей; молодые люди мирно беседовали.
- Это замужняя женщина, Жан-Батист, - продолжал свою речь коварный
соблазнитель. - Сам понимаешь, дело молодое...
Трусоватый Шварц поддакнул.
- С замужними женщинами, - говорил Лекок, - шутить нельзя; на то закон
есть.
- В таком случае оставьте их в покое! - воскликнул Шварц, на которого
это последнее слово произвело магическое действие: вот новое доказательство
его эльзасской чистоты.
Но Лекок прижал руку к груди и патетически произнес:
- О нет, друг мой! Лучше умереть, чем отказаться от счастья! Впрочем,
тут вот еще что. Я все же принял кое-какие меры предосторожности: написал
одно письмо, и оно уже отправлено с дорожной каретой, а завтра утром в
Алансоне его опустят в почтовый ящик. Письмо адресовано папаше Брюле, а в
нем - просьба вернуть мне трость с серебряным набалдашником, которую вы
видите там, в углу, и которую я "забуду" при отъезде.
- Вот это да! - удивился Шварц. - И все это - из-за какой-то любовной
интрижки!
Господин Лекок наполнил стакан, поднес его к губам и, воспользовавшись