"Поль Феваль. Карнавальная ночь ("Черные Мантии" #2) " - читать интересную книгу автора

мастерскую, не буду бегать за завтраком для этих господ. Я был лишь
мальчиком на побегушках и ничего больше! Ученик Микеланджело! Подручный
Рафаэля! Но завтра... завтра все изменится: у меня будет свой мольберт, свои
краски, кисти... и жалованье двести франков в месяц!
- У твоего хозяина благородное сердце, - проговорила Тереза со слезами
на глазах. - Мы еще поговорим об этом, Ролан. Вечер в твоем полном
распоряжении, я обойдусь без тебя, мой милый сыночек...
- Но, матушка, скажите только слово - и к черту этот костюм Буридана!..
Ты знаешь, он так хорош!
- Я обойдусь без тебя, - ласково повторила больная. - Но прежде чем ты
отправишься к своим друзьям, выполни мою просьбу. Это надо сделать
немедленно.
- Тебе надоело разговаривать со мной?
- Мне никогда не надоест разговаривать с тобой, никогда не надоест
любоваться моим Роланом, моим единственным сокровищем. Но сейчас речь идет о
твоем будущем.
- Только о моем?
- О нашем с тобой, - со вздохом поправилась Тереза. - Это очень
серьезно. Выслушай меня внимательно, не отвлекаясь.
Ролан поставил стул у изголовья кровати и сел.
- Ты полагаешь меня очень бедной, - начала больная с торжественностью,
не лишенной смущения. - Я и в самом деле бедна. Однако я собираюсь вручить
тебе двадцать тысяч франков, чтобы ты отнес их...
- Двадцать тысяч франков! - ошеломленно повторил Ролан. - Вы! Моя мать!
Щеки Терезы покрылись розовыми пятнами.
- Чтобы ты отнес их, - продолжала она, - на улицу Кассет, дом три, к
мэтру Дебану, нотариусу.
Ролан молчал.
Тереза вынула позолоченный бумажник из-под одеяла.
Ролан взглянул на мать. Ее щеки снова стали мертвенно-бледными.
Смущение исчезло с исхудавшего лица, теперь оно выражало внезапную и
глубокую задумчивость.
- Я хотела сама это сделать, - проговорила Тереза словно про себя, - но
я еще долго не смогу встать... может быть, никогда!
Она спохватилась и быстро взглянула на сына, стараясь определить, какое
впечатление произвели на него ее слова.
Ролан сидел, опустив голову.
- Болтаю, сама не знаю что, - пробормотала больная.
- И что я должен сказать нотариусу? - спросил Ролан.
- Ты скажешь: "Мадам Тереза с улицы Святой Маргариты посылает вам эти
двадцать тысяч франков".
- И все?
- И все.
- Нотариус даст мне расписку?
- Нет, нотариус не даст тебе расписки, он не может написать расписку.
Тереза, преодолевая усталость, подыскивала нужные слова.
- Нотариус даст тебе кое-что другое. И когда это другое будет у нас...
я объясню тебе... но не сегодня, что-то я плоховато себя чувствую...
Ролан взял руку матери и поднес ее к губам.
- Вы ничего не обязаны мне объяснять, дорогая матушка.