"Генри Филдинг. История приключений Джозефа Эндруса и его друга Абраама Адамса " - читать интересную книгу автора

К тому же нос у нее был слишком большой, а глаза слишком маленькие; и если
походила она на корову, то не столько молочным запахом, сколько двумя бурыми
шарами, которыми колыхала перед собой на ходу; да еще и одна нога у нее была
короче другой, вследствие чего она прихрамывала. Эта обольстительная леди
давно уже поглядывала нежным оком на Джозефа, но до сих пор не добилась того
успеха, какого, вероятно, ждала, - хотя в добавление к своим природным
прелестям она постоянно его угощала чаем, и сластями, и вином, и множеством
других лакомых вещей, какими, держа в своих руках ключи, она могла
распоряжаться, как хотела. Джозеф, однако, ни разу не поблагодарил ее за все
эти милости - хотя бы поцелуем; впрочем, я отнюдь не утверждаю, будто таким
образом ее легко было бы удовлетворить: ибо тогда, конечно, наш герой
заслуживал бы всяческого порицания. Истина же в том, что она достигла
возраста, когда, по ее рассуждению, она могла позволить себе любые вольности
с мужчиной без опасения произвести на свет третье лицо, которое явилось бы
тому живой уликой. Она полагала, что столь долгим самоотречением не только
загладила ту небольшую ошибку молодости, на какую намекалось выше, но еще и
накопила впрок известное количество добродетели для извинения будущих
прегрешений. Словом, она решила дать волю любовным своим страстям и как
можно скорее вознаградить себя той суммой наслаждений, на какую почитала
себя в долгу перед самою собой.
Оснащенная такими телесными чарами и в таком расположении духа
встретила она бедного Джозефа внизу на лестнице и спросила, не выпьет ли он
нынче утром стакан чего-либо вкусного. Джозеф, будучи сильно угнетен, с
большой охотой и благодарностью принял это предложение; и они прошли вдвоем
в кладовую, где, налив ему полный стакан ратафии и пригласив его сесть,
миссис Слипслоп начала так:
- Конечно, ничто так верно не приведет женщину к пропасти, как если она
отдаст свою нежность мальчишке. Если бы я могла подумать, что меня ждет
подобная судьба, то я лучше приняла бы тысячу смертей, чем мне дожить до
такого дня. Если нам понравился мужчина, малейший наш намек становится
фантален. Тогда как с мальчиком приходится нарушать все препоны скромности,
прежде чем сумеешь произвести на него запечатление.
Джозеф, не поняв ни слова из ее речи, отозвался:
- Да, сударыня...
- "Да, сударыня"! - подхватила миссис Слипслоп с некоторой горячностью.
- Вы намерены извергнуть мою страсть. Мало вам, неблагодарный, что вы не
отвечаете на все фаворы, какие я вам делала, вы еще позволяете себе
игронизировать? Варвар вы и чудовище! Чем я заслужила, чтобы страсть мою
извергали и еще игронизировали надо мной?
- Сударыня, - ответил Джозеф, - я не понимаю ваших замысловатых слов,
но я уверен, что не дал вам основания назвать меня неблагодарным: я не
только никогда не замышлял против вас ничего дурного, но всегда почитал и
любил вас, как если б видел в вас родную мать.
- Как, бездельник! - вскричала миссис Слипслоп в ярости. - Родную мать!
Вы инсвинируете, будто я уж так стара, что гожусь вам в матери? Не знаю, как
молокососы, но мужчина натурально предпочтет меня всяким глупым зеленым
девчонкам с бледною немочью; но я должна не сердиться на вас, а. скорей
презирать вас, если вы отдаете преферанцию разговорам с девчонками, а не с
разумною женщиной.
- Сударыня, - сказал Джозеф, - право же, я всегда высоко ценил честь,