"Генри Филдинг. Политик из кофейни, или судья в ловушке " - читать интересную книгу автора

отца, хотя сам не имел счастья быть родителем.
Политик. Дорогой сосед, вы и вообразить не можете всех хлопот,
связанных с этим счастьем, если не испытали его на себе. Брак разбивает все
наши надежды - куда ни повернись. Искать утешения в детях столь же
безрассудно, сколько ждать его от жены. У меня было двое детей, сударь. Сын
уже давно повешен, а дочь того и гляди угодит на виселицу.
Уорти. При каких обстоятельствах покинула она ваш дом?
Политик. За полчаса до того, как я узнал о ее побеге, она простилась со
мной на ночь. Я не сомневаюсь, что во всем повинен этот дьявол в юбке,
именуемый служанкой: служанка исчезла вместе с моей дочерью.
Уорти. Не было ли у вашей дочери возлюбленного?
Политик. Дай бог памяти... Ну конечно! Теперь я припоминаю, что,
невзирая на все мои запреты, она частенько беседовала с одним молодчиком в
красном кафтане *.
Уорти. Это наверняка он и есть. Я могу, конечно, приказать, чтоб его
арестовали, если вы знаете, как его зовут, но, боюсь, уже поздно.
Политик. Нет, сударь, не поздно: дочь моя - единственная наследница, а
вы знаете, чем карается похищение богатых наследниц. Мне бы хоть повесить
этого прощелыгу - и то бы я был доволен.
Уорти. Без ее согласия это вам не удастся. Если они уже поженились, я
бы на вашем месте последовал примеру одного императора, который, обнаружив,
что между его дочерью и одним из его подданных существует незаконная связь,
вместо того чтобы казнить любовника, благословил молодых.
Политик. А где царствовал этот император, сударь?
Уopти. Если не ошибаюсь, это был не то греческий император, не то
турецкий.
Политик. Не говорите мне о турках, почтенный мистер Уорти! У меня не
может быть ничего общего с ними. Я испытываю ужас и отвращение к туркам,
сударь. Они нам еще дадут перцу, вот увидите!
Уорти. Позвольте, сударь...
Политик. Не позволю! Что значат все их военные приготовления, о которых
ежедневно трубят наши газеты? Да, да, они все об этом пишут по сто раз на
дню! С кем это собираются турки воевать? С Персией? Или с Германией? Или, вы
думаете, они точат зуб на Италию? А что, как турецкие галеры появятся в
нашем проливе? Они нападут на нас вдруг, когда мы будем меньше всего думать
о них. Троя, когда ее взяли, была погружена в сон *. Так будет и с нами: мы
дремлем, а между тем...
Уорти. Сударь, да вы сами спите или грезите наяву!
Политик. О, я знаю, все это принято называть бреднями... Самые мудрые
пророчества называли пустыми бреднями... Позвольте лишь заметить, сударь,
что зачастую люди, нападая на мнимое невежество других, только выдают этим
свое собственное.
Уорти. Какое же отношение все это имеет к вашей дочери, сударь?
Политик. Ах, не говорите мне о моей дочери! Отечество мне дороже, чем
тысяча дочерей. Что станется со всеми нашими дочерьми, если турки доберутся
до нас? Да и с сыновьями нашими, женами нашими, нашими поместьями и очагами,
с нашей религией и свободой? Когда турецкий ага * станет помыкать нашей
знатью, а его янычары породнятся с британскими лордами - где, скажите мне,
где искать нам нашу древнюю Британию?
Уорти. Да уж, верно, там, мистер Политик, где сейчас витаете вы сами, -