"Патриция Филлипс. Украденная роза " - читать интересную книгу автора

- Пора отдавать должок, Рози. Я ж обещал, что прощу, коли ты будешь со
мной ласковее. - Он прижал дряблые слюнявые губы к ее рту: к горлу,
Розамунды от омерзения прихлынула желчь. Она колотила Ходжа по плечам,
пихалась. Но тот крепко стоял на ногах и ни в какую не хотел ее отпускать.
Тогда она попыталась его вразумить:
- Эвон холодище какой. Лучше пойдем домой.
- Говорю, погоди чуток, девонька. Ох и лют я до тебя нынче. На-тка
пощупай. - Он прижал ее ладонь к набрякшему паху, и она ощутила, как от ее
прикосновения его мужская оснастка затвердела еще сильнее. Желудок Розамунды
свело от гадливости, и она тут же отдернула руку. А Ходжу до того уж
приспичило, что он даже забыл перехватить ее ладонь, и тогда Розамунда со
всей силы отпихнула его. Насильник опрокинулся навзничь. Розамунда побежала,
то спотыкаясь на колдобинах, то по щиколотку проваливаясь в заросшие травой
рытвины. Но сейчас она не обращала внимания на такие пустяки, только бы
поскорее куда-нибудь скрыться. Она не может больше оставаться в Доме на
окраине. Джоан опять до беспамятства напилась. А им с Мэри не справиться с
осатаневшим отчимом.
Из темноты донесся рык ярости, опасно близкий. Розамунда погасила
огарок - его неверное пламя могло ее выдать. Теперь ночь стала непроглядно
темной, как никогда. За спиной все не смолкало тяжкое пыхтение. В соседних
домишках сквозь затворенные ставни еще видны были полоски света, но
рассчитывать на то, что кто-то из соседей выйдет, чтобы ее защитить,
Розамунда не могла. Наоборот, небось, как увидят, что здесь происходит,
станут распалять Ходжа да подзадоривать, чтобы укротил своенравную
падчерицу.
У Розамунды вдруг резко закололо в боку, пришлось остановиться. Тут
рядом с дорогой сад Гуди Кларка - больше ей спрятаться негде. Вскарабкавшись
на каменную ограду, она соскользнула вниз и метнулась к деревьям. Яблоневый
сад тянулся до самой Поунтфрактской дороги. И лишь сейчас Розамунда
вспомнила про огромного мастиффа, которого Кларк завел, чтобы никому
неповадно было отрясать его яблони. По счастью, нынче декабрь, и охранять
вроде как нечего. Может, ей повезет и пес спит себе в теплой будке, холод-то
ведь не тетка. Розамунда легла на землю, прижавшись к комлю самой толстой
яблони, одна ветвь которой свисала совсем низко. Ой лишенько, среди голых
деревьев не очень-то и спрячешься... Оставалось только надеяться, что,
глянув на ровные рядки деревьев, Ходж спьяну не сообразит, что она
схоронилась за стволом. Она услыхала, что он лезет через ограду. Вот уже,
спотыкаясь, побрел в глубь сада... Розамунда боялась вздохнуть.
Ходж все больше терял терпение, выкрикая ее имя. В ответ на его вопли
вдалеке раздался густой лай, гулко прокатившийся по ночной тишине. Заслышав
четвероногого сторожа, Ходж тут же умолк. У Розамунды засосало под ложечкой
и часто-часто забилось сердце: ведь пес мог накинуться и на нее. Чтобы хоть
как-то защититься от собачьих клыков и когтей, она обмотала накидкой голову
и руки.
Время шло. Никто на нее не накидывался, не впивался слюнявой пастью, не
давил мускулистыми лапами. И Ходжа тоже больше не было слышно. Розамунда
перевела дух и осмелилась немного размять затекшие ноги, прикрытые тяжелой
суконной юбкой. Выжидая, она прикрыла глаза, а потом незаметно уснула,
прижавшись к грубой жесткой коре, словно это была подушка.