"Василий Филиппов. Юлиус Фучик ("Жизнь замечательных людей" #668) " - читать интересную книгу автора

Партию во всем поддерживает 3. Неедлы, хотя формально он остается вне ее
рядов. Иржи Волькер пишет один из самых ярких манифестов нового
литературного движения "Пролетарское искусство", сыгравший важную роль в
развитии чешской социалистической литературы. "Мы сегодня хотим бороться и
выражать в искусстве идею и жизненную мудрость рабочего класса,
единственного класса, который имеет перспективу роста, - писал Волькер в
одной из своих статей. - Мы действуем так во имя коммунизма, будучи умом и
сердцем убеждены в том, что коммунизм сегодня единственно честное,
жизнеспособное и способное к практическим действиям направление человеческих
усилий".
Волькеровская программа пролетарского искусства явилась той
теоретической основой, опираясь на которую делал Фучик свои первые шаги на
поприще литературной и театральной критики. Юлиус излагает свое кредо так:
"Сейчас возможна и правильна одна-единственная тенденция пролетарского
искусства - быть революционером". Фучик познакомился и подружился с молодыми
писателями и поэтами, преимущественно своими ровесниками, которые вскоре
войдут в первый ряд писателей Чехословакии, бывал на вечерах, в клубах, в
литературных кафе. Среди его новых друзей Витезслав Незвал - молодой поэт,
выпустивший сборник стихов "Мост", Константин Библ - застенчивый поэт,
побывавший на фронтах мировой войны, выпустивший сборник стихов "Дорога к
людям", Карл Конрад - остроумный и находчивый, с которым Фучик редактировал
студенческий сатирический журнал "Три" ("Колючка"), Ярослав Сейферт -
паренек с Жижкова, выпустивший сборник революционных стихов "Город в
слезах", Ладислав Новомеский, редактор словацкого марксистского
общественно-литературного журнала "ДАВ", Карел Тейге, признанный вождь и
теоретик "Деветсила", судивший обо всем, пользующийся непререкаемым
авторитетом.
Давно ли чешская критика сетовала на недостаточную масштабность "малого
народа", не дающую якобы простора для развития литературы мирового уровня? И
как бы неожиданно и внезапно на литературном горизонте Чехословакии взошло
целое созвездие дарований. Ярослав Гашек, С.К. Нейман, И. Волькер, Й. Гора,
К. Библ, И. Олъбрахт, М. Майерова, В. Ванчура почти одновременно заблистали
всеми гранями таланта. Чехословацкая литература выходила на мировую арену.
Это было, конечно, явление удивительное, но глубоко закономерное. Тем, кто
сетовал на "малые масштабы", Карел Чапек, решительно отвергавший подобные
рассуждения, остроумно заметил, что "масштабы Афин, где говорил Софокл, не
особенно превосходили масштабы, например, нынешней Пяьзени". Чехословацкая
литература уже в XIX веке имела прочные связи с мировой литературой,
усваивала достижения русского реалистического романа, но время для
собственных экспериментов и открытий никак не наставало. И только после
мировой войны, после очистительной грозы революции 1917 года острота
ощущения эпохи, настоятельная потребность осмыслить будущие судьбы молодого
чехословацкого государства, понять главное направление исторического
развития, видеть жизнь человека в широких связях вдохнули особую жизнь в
литературу, придав ей масштабность проблематики и остроту мыслей и чувств.
Ведущий чехословацкий революционный писатель С.К. Нейман еще в 1920 году
сказал: "Мы боролись за свободную Чехословацкую республику, и знайте, если
не победит международный революционный социализм, наш народ сделается
вассалом международного капитала и в ближайшей войне наша республика будет
растерзана". Эти слова были не только гениальным пророчеством