"Чарльз Дж.Финней. Нечестивый город" - читать интересную книгу автора

съел сэндвич и потому не испытываю сильного голода. Но мне будет приятно
познакомиться с вашими друзьями чиам-минами, и я всегда с удовольствием
пробую новые напитки. Чиам-мины гостеприимны?
- Да, сударь, гостеприимны. Чиам-мины - соль земли. У них много
своеобразных обычаев. Они владеют многими сокровенными тайнами. Например, у
них есть Белая Богиня, которой они поклоняются. Правда я ни разу ее не
видел. Вероятно, это что-то вроде статуи. И еще у них есть таинственное
животное Лайя, которому они будто бы приносят в жертву коз, петухов и прочую
живность. Чиам-мины - кочевой народ и не признают никакой власти, кроме
своего джифа. Некоторые ученые считают их одним из исчезнувших колен
Израиля, но пока никому не удалось это доказать.
Так мы шли по бескрайней пустоши, и Вик Руиз занимал меня удивительными
рассказами о чиам-минак, а их стойбище все приближалось. Наконец стали видны
отдельные строения; округлые шатры, обмазанные глиной; по словам Руиза,
чиам-мины называли их "джурками".
Мы смело вступили во впадения чиам-минов, поскольку Вик Руиз был их
старым добрым другом, к тому же у нас были деньги.
На траве, между джурками, играли маленькие чиам-мины, пузатые
краснокожие звереныши, с ног до головы поросшие длинными рыжими волосами.
Они играли с маленькими копьями, протыкая ими долговязую человекообразную
фигуру, сооруженную из травы и шкур. Один из них незаметно подкрался, вонзил
свое копье в бедро Вика Руиза и, радостно смеясь, бросился наутек. Остальные
тоже засмеялись и убежали.
- Чингратта сауза, - процедил Руиз, потирая свое бедро. - Соуни шо-е
ренди майза! - продолжал он ругаться на верскамитском наречии, которое,
очевидно, соответствовало данной ситуации лучше, чем какое-либо
другое. - Проклятый чертенок! Чингратта сауза мейзи! Но я должен проявить
спартанскую выдержку. Иначе взрослые могут подумать, будто я какой-нибудь
слабак. Но надеюсь, вы догадываетесь, с каким удовольствием я бы отделал
этого юнца кавалерийской плетью, смоченной скипидаром.
Я выразил надежду, что наконечник копья не отравлен.
- О, конечно, - заверил Руиз, морщась от боли. - Такого не может быть,
сударь. Просто детские шалости. Юные чиам-мины обожают всякие проказы. Когда
бы я ни пришел - всегда сыграют со мной какую-нибудь шутку.
Потом из джурки вышла группа взрослых; все они, как мне показалось,
смотрели на нас весьма недоброжелательно. Взрослые оказались такими же
краснокожими и волосатыми, как дети, только, конечно, крупнее.
Руиз замахал обеими руками, радостно восклицая:
- Ска, ска, ска! Вауди цунгио! Ска!
Повернувшись ко мне, он пояснил, что его слова означают: "Здравствуйте,
здравствуйте, здравствуйте, друзья мои, здравствуйте!"
Однако самый большой из чиам-минов выступил вперед и, указывая на
дорогу, по которой мы пришли в стойбище, отрывисто произнес:
- Локе!
Мне показалось, что нам предлагают покинуть территорию стойбища, и я
поделился своими мыслями с Руизом.
- Так и есть, - согласился Руиз. - То, что вы слышали, буквально
означает: "Убирайтесь к чертовой матери!" И, честно говоря, сударь, это мне
не нравится. В первый раз меня прогоняют из селения чиам-минов, и это мне
совсем не нравится. Но теперь, кажется, я знаю, что делать.