"Владимир Фирсов. И жизнь, и смерть" - читать интересную книгу автора

захотел вернуться обратно к горячему ключу, но не нашел его и вдруг
подумал, что, наверно, не переживет этой ночи. Эта мысль на какое-то время
придала ему силы, и он опять побежал, держась мелководья. Он потерял
представление о времени и расстоянии и не знал, что давно уже движется по
кругу, снова приближаясь к тому месту, от которого старался уйти. С
наступлением темноты силы его иссякли. Он уже не мог идти и упал на
четвереньки, но и тогда продолжал ползти, хотя от озноба подламывались руки
и он ударялся лицом о песок. Потом ему сделалось тепло и спокойно, и он
вытянулся на прибрежном песке во весь рост. Взошло солнце, и Машенька шла к
нему по васильковому лугу с букетом в руках, и все стало очень хорошо, и
под одеялом было так тепло, и никуда уже не хотелось идти, даже навстречу
Машеньке... Над ним холодной рекой текла чернильная ночь Альфы, и он лежал
по грудь в воде, ничего не сознавая и не слыша, как кто-то осторожно
подкрадывается из-за кустов, держа его под прицелом лучемета.

Глава 9. Ахмед нашелся. Очень беспокойная ночь

Сигнал тревоги застиг Машеньку в тот момент, когда она, измученная
треволнениями напрасных поисков, собиралась отдохнуть. Девушка замешкалась,
одеваясь, и выскочила на крыльцо, когда в дисколеты уже садились люди.
"Электроодеяло взяли?" - раздалось над самым ее ухом. Тут появился Бартон и
крикнул девушке:
- Садись, Ахмед нашелся!
Мощные прожектора дисколетов распороли черную простыню ночи. Сильные
руки втянули девушку в аппарат, прозрачный купол с мягким вздохом
захлопнулся, и тотчас перегрузка придавила людей. На максимальной скорости
дисколеты набирали высоту.
Ночь была черна, как чернила, и свет прожекторов только усиливал
ощущение беспросветной темноты. Бартон дал приказ выключить их. И тогда они
заметили далекие яркие вспышки, при виде которых сердца людей сжались в
тревоге, потому что эти вспышки были отлично знакомы им - там, впереди,
кто-то бил и бил из лучемета.
Со всех аппаратов пилоты вызывали по радио Лаврова и Еву. Мигание
лампочки на пульте показывало, что мощный пеленгатор их дисколета исправно
работает, но на вызовы никто не отвечал. Вспышки были уже близко.
Разворачиваясь в дугу, дисколеты стремительно понеслись вниз, ощетинившись
смертоносными излучателями, лучи прожекторов разрубили ночь и слились в
ослепительный круг. И тогда взорам людей представилась удивительная
картина. На высоком пригорке, у берега речки, стоял Сергей Лавров и стрелял
в реку из лучемета. Атомные молнии распарывали тьму, взрывали воду,
превращая ее в пар, туман, кипяток, обнажая на миг раскаленное дно, затем
вода смыкалась с шипением и свистом до следующего удара молнии, а немного
ниже по течению, почти невидимые в облаках горячего пара, по пояс в воде
стояли двое, удерживая в руках обнаженное безжизненное тело.
Уже потом Ева рассказала, что наткнувшийся на Ахмеда Дон Кихот сделал
для него все, что мог, - он завернул его в свою куртку и начал растирать.
Спасти Ахмеда это не могло, но, к счастью, старик догадался включить
пеленгатор на своем поясе. Конечно, Ахмед родился в сорочке - случайности,
которые так любят вмешиваться в течение событий, разрушая идеально
продуманные планы, на этот раз благоприятствовали ему. Дон Кихот, который