"Анатолий Фисенко. Шаг из тьмы [ужастик]" - читать интересную книгу автора

на люстру с качающейся веревочной петлей. И тут гдето рядом грянул
набегающий конский топот. Я приложил ухо к паркету - он не дрожал, словно
скакали невесомые призраки, но ведь те не грохочут гусарским эскадроном.
Чья-то шутка? Возницы? Снова послышалось дикое ржание, копыта дробно
простучали за окном и загремели в доме. Эхо металось по комнатам, гремело
отовсюду и вдруг в конце зала я увидел его - рыжего безголового иноходца с
недавней картины. Он затряс кровавым обрубком и с воплем бросился на меня -
прямо под удар стулом. Спина чудовища круто прог-нулась, шкура с треском
разорвалась. Передняя часть рухнула на пол, а из под задней потянулись к
моему горлу руки или клешни. Чувствуя безумную ярость - или яростное
безумие? - я прыгнул вперед, схватил нечто бесформенное под обвисшей шкурой
и вместе с ним выбросился в окно.
Когда сознание вернулось, надо мной нависали незнакомые бородатые лица с
одинаковыми удивленно-испуганными глазами. Испуг... Призрак...
- Где он? - прошептал я.
- Здесь я, здесь.
Из-за спин показался Семеныч - в тех редких местах, где он не был мокрым,
он был грязным. Мне помогли подняться.
- Уж извиняйте, товарищ корреспондент. Может, оно и ни к чему, однако
общество сомневалось... Насчет подмоги мы.
- Все правильно, - сказал я, - спасибо, Иван Семенович. - Поищите в
кустах вашего оборотня или что там от него осталось.
Искать не пришлось - в ближайшей канаве валялся круп с ногами - явно не
лошадиными. "Общество" недоуменно переглядывалось, но высказываться не
спешило. Тогда я спрыгнул в канаву и потянул за оттопыренный хвост - шкура
поползла, открывая лежащего без сознания верзилу. Мужики отшатнулись.
Семеныч потерзал бороду;
- Дело нечистое, власть кликать надо. Выходит, не лошадь безголовая, а
мы... Ты-то, корреспондент, чего не струхнул?
- Не успел, да и конь без головы не ржет - здесь у них ошибочка вышла.
Сами ведь тоже не испугались прийти.
- Так то конь, а то человек. Закуривай, милок, табачок славный.
Вот и все. Прибывший милиционер обнаружил в подвале усадьбы склад мяса и
рогов, а оба браконьера сознались, что сами же и распространили легенду о
повешенном барине, для скептиков же имелись обезьянья и лошадиная шкуры,
барабан для стука копыт, секретная насосно-сквозняковая вентиляция и многое
другое, чего мне, к счастью, не привелось узнать. Задумано было хитро:
полуночные выстрелы приписывались усопшему барину, лесник, кстати, тоже
местный, никого и ничего не находил, потому что трофеи прятались в усадьбе,
а когда поиски прекращались, переправлялись дальше.
А верхом в телеге я с тех пор не езжу. Пешком-то оно полезнее.
Рассказчик умолк. Несколько минут я молча слушал потрескивание костра,
шум ветра в кронах, затем задумчиво произнес:
- Неправдоподобный конец. Люди-то гибли в усадьбе, неужели только от
страха?
- Вас бы туда... Зачем браконьерам брать чужую вину?
- Вероятно за длинный язык грозило худшее. А так все равно сбежали.
- Любопытно, - в глазах журналиста появился профессиональный блеск.
- Продолжаю. Если допустить реальность вампира, то ссылка на него уже не
уголовщина, а политика: религиозная агитация, антисоветчина. Следователи