"Тибор Фишер. Книжный червь" - читать интересную книгу автора

добродетелью. "Червякин, не жди, что я сделаю первый шаг..." - фраза
сия
всплывала едва ли в каждом третьем эльзином письме, и он сильно подозревал,
что она пишет это без всякой иронии, - делая при этом не то что первый шаг,
а переходя в наступление по всему фронту и пуская в ход все оружие, какое
только есть в распоряжении женщины: от гладких камушков, бросаемых в его
огород, до ракет типа "Стингер".
Лавина розовых конвертов, открытки в таких количествах, что для их
хранения нужен был бы отдельный шкаф, и прочая тяжелая артиллерия любви
доставали его повсюду, в какой бы части света он ни находился: марципановые
бегемотики, грошовые львы, еженедельнички в меховых обложечках, брелочки для
ключей с библейскими заповедями (последнее было особенно актуально с тех
пор, как у него не стало жилья), банки консервированной фасоли, надувные
шарики в форме девичьих губок, миниатюрные рождественские елочки -
бесконечные посланцы нежности и умиления. В периоды повышенной активности
Эльза писала каждый день; он чувствовал себя диким зверем, на которого идет
охота по всем правилам, и егерями в ней выступали бесконечные зооморфные
обличия страдающего Эльзиного сердца, все эти улыбчивые плюшевые медвежата,
ухмыляющиеся дельфинчики, приходившие по почте, с запиской:
"Одному-единственному, - мысль о тебе делает меня счастливой". А еще
были
кролики, грустно повесившие уши, печальные кроты и несчастные котята с
обязательной бляшкой на ошейнике: скучаю по тебе. Эльза была готова
бесконечно выполнять роль поставщика предметов и животных, ассоциирующихся с
нежными чувствами, - это выпускница-то одного из лучших университетов,
тридцати двух лет отроду, с хорошим вкусом, - и учитывая, что добрая
половина ее посылок не доходила до адресата!
То, что в качестве объекта привязанности она выбрало именно его, было
настолько немотивированно... Если бы у него были хоть какие-нибудь
достоинства, но все, чем он мог похвастаться, - это отсутствием вредных
привычек. Он не стал бы ее поколачивать, не волочился бы за другими
женщинами, не пил бы, не спускал бы деньги на скачках, не заставлял бы ее
смотреть футбол по телевизору, не мочился бы на пол посреди квартиры. Не
мужчина, а безногая черепаха из анекдота: хозяин может быть уверен, что
всегда найдет ее именно там, где перед этим оставил. Эльза вновь и вновь
настойчиво соблазняла его перспективой поселиться у нее, благо квартира
достаточно просторная. Он вполне сможет заниматься своими изысканиями дома.
Что ж, он бы не занял много места, а в содержании он на редкость
неприхотлив. Чем плохо?
Единственный мотив, в силу которого он уклонялся от предложения Эльзы,
- ему просто не хотелось так жить; и еще он знал одно - стоит ему уступить,
как этой уступкой он лишит ее возможности найти более приемлемый вариант
счастья вдвоем. Было ли это благородством или просто осознанием того, что с
ним ее жизнь превратится в пустоту?
С периодичностью раз в несколько месяцев Эльза каким-нибудь беглым
упоминанием нарушала обет молчания - и на свет всплывал ее очередной
бесплодный роман, к этому времени уже изрядно подвыветрившийся. Всякий раз,
когда Эльза уезжала на каникулы, потом, где-то на самом краю поля зрения
начинал маячить силуэт очередного мужчины. В разговоре как бы случайно
мелькало имя некого лесовода, с которым они познакомилась на пляже,