"Ф.Скотт Фицджеральд. Люди и ветер" - читать интересную книгу автора

- Что он может знать? Я производил вскрытие, когда ее нашли на дороге в
Бирмингем. Никаких следов болезни, она умерла от голода. И это... это, -
голос его задрожал от волнения, - это Пинки, она надоела ему, и он выгнал
ее, и она пыталась добраться домой. Меня вполне устраивает, что его самого
изувечили и привезли домой без сознания две недели спустя.
Они все набирали скорость, пока машина не въехала во двор и, резко
затормозив, остановилась перед домом Джина Джаннея.
Это был квадратный дом с кирпичным фундаментом, аккуратная лужайка была
отделена забором от огорода, и хотя дом этот выделялся размерами среди
других зданий города Бендинга, он был построен в том же духе, что и все
сооружения вокруг. Последние дома плантаторов постепенно исчезали в этой
части Алабамы, и гордые их колонны разрушались от бедности, дождей и
непогоды.
Роуз, жена Джина, поднялась с качалки, в которой сидела на переднем
крыльце.
- Здравствуй, доктор, - приветствовала она его, не глядя ему в глаза и
волнуясь. - Давненько мы тебя не видели здесь.
Доктор поймал ее взгляд и несколько секунд не отводил глаз.
- Как поживаешь, Роуз? - сказал он. - Привет, Эдит, привет, Юджин, -
обращаясь к маленькому мальчику и маленькой девочке, стоящим за спиной
матери, а затем: - Привет, Бутч, - к приземистому парню лет девятнадцати,
который выволакивал из-за дома круглый белый камень.
- Мы собираемся соорудить здесь стенку, вроде загона для скота, -
объяснил Джин.
Все они уважали доктора и осуждали его, так как больше не имели
возможности хвалиться им. Но все-таки до того еще, как он стал пьяницей и
циником и, что называется, потерял себя, он так долго учился и занимал
такое высокое положение в большом, недоступном им мире... Он вернулся в
Бендинг два года назад и купил половину пая на местную аптеку, сохранив
лицензию на частную практику, однако оперировал он чрезвычайно редко,
только в случаях крайней необходимости.
- Роуз, - сказал Джин, - доктор согласился осмотреть Пинки.
В затемненной комнате лежал Пинки Джанней со странно искривленными
бледными губами, почти скрытыми давно небритой щетиной.
Когда доктор снял бинты с его головы, тот слабо застонал, но его пухлое
тело не пошевелилось. Через несколько минут доктор снова забинтовал ему
голову и вместе с Роуз и Джином вышел на крыльцо.
- Пулю следует удалить как можно быстрее. - Доктор надел шляпу. - Она
давит на сонную артерию, но с таким пульсом его нельзя везти в Монтгомери.
После короткой паузы, которая потребовалась, чтобы проглотить слюну и
набрать воздуха, Джин спросил:
- Что же нам делать?
- Пусть Бехрер подумает или найдет кого-нибудь в Монтгомери. Даю
двадцать пять шансов из ста, что операция его спасет; если же не делать
операции, никаких шансов нет.
- К кому нам обратиться в Монтгомери? - спросил Джин.
- Это может сделать любой хирург. Даже Бехрер, если бы он не был таким
трусом.
И вдруг Роуз Джанней подошла к нему вплотную, глаза ее сверкали, как у
самки, бросившейся на защиту детеныша. Она схватила доктора за полу