"Ф.Скотт Фицджеральд. Алмаз величиной с отель "Риц"" - читать интересную книгу автора

еще.
- Ну... как бессмысленно.
- Допускаю. Но у меня нет выбора. Я предлагал любого из вас или всех -
дело ваше - безболезненно лишить жизни. Я предлагал похитить ваших жен,
возлюбленных, детей и матерей и доставить сюда. Я расширю вам помещение,
буду кормить и одевать вас до конца жизни. Если бы существовал способ
вызвать непроходящую амнезию, я приказал бы вас всех прооперировать и
немедленно выпустил бы за пределы моих владений. Но больше мне ничего не
приходит на ум.
- А если поверить нам, что мы на вас не донесем? - раздался чей-то
голос.
- За кого вы меня принимаете? - с презрением отозвался Вашингтон. -
Одного из вас я выпустил, чтобы он учил мою дочь итальянскому языку. На
прошлой неделе он сбежал.
Из двадцати пяти глоток вырвался дикий вопль восторга, и началось
адское ликование. Пленники плясали, стучали каблуками, кричали "ура", пели
на тирольский манер, боролись друг с другом, как исступленные. Они даже
взбегали вверх по стеклянным стенкам, насколько могли, и съезжали вниз на
своих природных подушках. Высокий человек затянул песню, все подхватили
ее:

Мы кайзера повесим
На яблоне гнилой...

Брэддок Вашингтон ждал в загадочном молчании, когда они кончат.
- Вот видите, - заметил он, как только смог опять завладеть их
вниманием, - я не желаю вам зла. Мне приятно смотреть, как вы веселитесь.
Поэтому я и не рассказал вам всего до конца. Беглец... как там его звали?
Кричикелло убит - мои агенты стреляли в него четырнадцать раз.
Не догадываясь, что агенты стреляли а четырнадцать разных людей,
пленники сразу приуныли, буйная радость прекратилась.
- Но все-таки он пытался убежать! - с некоторым гневом воскликнул
Вашингтон. - Неужели после этого я, по-вашему, рискну еще кого-нибудь
выпустить?
Снова послышались возгласы:
- Давайте, рискните!
- А ваша дочка не хочет выучить китайский?
- Эй, я тоже говорю по-итальянски! Моя мать эмигрировала из Италии.
- А нью-йоркский ей не подходит?
- Если она та куколка с синими глазищами, я берусь научить ее кое-чему
поинтереснее итальянского!
- А я знаю ирландские песни!
Мистер Вашингтон неожиданно протянул трость и нажал кнопку, сцена внизу
померкла, и осталась только огромная пасть с черными зубьями решетки.
- Эй! - послышался снизу одинокий голос. - Что же вы, благословите на
прощанье!
Но мистер Вашингтон, а за ним мальчики уже шагали к девятой лунке поля,
как будто оставшаяся позади яма с ее содержимым была всего лишь помехой на
поле, которую они с легкостью и победоносно преодолели.