"Фридьеш Каринти. Капиллария (Шестое путешествие Гулливера) " - читать интересную книгу автора

причалил к борту корабля и получил от его командира необходимые инструкции.
С попутным ветром наш корабль вышел из порта, и 3 июля, оставив часть груза
в ирландском городе Г., мы вышли в открытый океан.
Некоторое время мы беспрепятственно продолжали свой путь. 6 июля мы
находились в точке на широте 1є2'11'' и долготе 49є22'36''.
В тот день - стыдно признаться - мною владело какое-то беспричинное
веселие, отнюдь не вяжущееся, более того - откровенно противоречащее
плачевному положению моей беззаветно любимой отчизны. Читатель, верно,
сможет простить мне этот грех лишь в том случае, если я откроюсь, что
незадолго перед тем принял небольшую дозу спиртного. Итак, у меня было
отличное настроение - я подчеркиваю это свое признание потому, что дал зарок
писать только правду, только то, что действительно происходило со мной, без
утайки и без прикрас, в отличие от иных путешествующих, которые, описывая
события, стремятся лишь к внешнему эффекту. Сказать по чести, я даже пел. К
вечеру я получил радиограмму от жены, в которой она извещала, что чувствует
себя вполне прилично, что зубная боль у нее прошла, что она купила по
сходной цене пару перчаток и потому, если и мои дела идут столь же хорошо,
как и у нее, я могу ни о чем не беспокоиться.
И тут меня будто пронзило молнией, ужас и отчаяние охватили меня после
прочтения радиограммы: я вспомнил, что на прошлой неделе забыл внести
последний страховой взнос в компанию, которая в случае моей гибели должна
была выплатить моей обожаемой жене двадцать тысяч фунтов стерлингов.
Оставалась всего неделя, в течение которой я еще имел право погасить свой
долг, но если бы за это время меня настигла смерть, то все прежние взносы
пропали бы и супруга не получила бы ни пенни. В какой-то мере меня все же
успокаивала мысль, что при подобном исходе вся указанная выше сумма
страховки отойдет государству, ибо фонд страховой компании принадлежал моему
любимому отечеству, за которое я готов был пожертвовать жизнью, защищая от
врага наших слабых жен и сирот.
Так, преисполненный сомнениями и страхами, я проснулся на рассвете 10
июля - день этот сохранился в моей памяти навечно. В тот день на палубе
внезапно послышался страшный шум. С топотом мчались матросы, дико орал
капитан. Я понял, что наш корабль торпедирован немецкой подводной лодкой,
причем совершенно неожиданно, ибо в этих водах - мы как раз плыли над самым
глубоководным районом - нападений не отмечали.
Первое, о чем я подумал, был непогашенный страховой взнос, и моему
мысленному взору предстало укоризненное лицо любимой жены, заставившее меня
громко вскрикнуть от сожаления. Корабль быстро стал погружаться, и у меня
хватило времени лишь на то, чтобы прыгнуть в спасательную шлюпку, в которой
уже находилось человек двадцать. Спустя несколько минут наш гордый "Куин" со
всем оснащением и драгоценным грузом на борту скрылся под вспучившейся
волной.
Я рассчитывал, что наш шлюп подберет какой-нибудь крейсер, но, увы,
демону несчастья, видно, захотелось, чтобы я до конца испил чашу моих бед:
через три часа ужасный взрыв сотряс воздух - шлюп наткнулся на блуждающую
мину и раскололся на части. Выброшенный в воду, я какое-то время старался
спастись вплавь, горько проклиная ту минуту, когда, забыв о своем богатом
горестями опыте, в шестой раз бросился в неизвестность.
В довершение всего я попал в водоворот и быстро потерял остаток сил. В
последний раз взглянул я вверх, чтобы навеки проститься с сияющими в