"Фридьеш Каринти. Путешествие в Фа-ре-ми-до " - читать интересную книгу автора

красивым, то под этим я понимаю значительно больше, чем значит это слово в
обычном смысле, когда мы употребляем его, например, для выражения
впечатления от картины или в еще большей степени при виде красивой женщины.
Я простой хирург и не мастак в искусстве самовыражения, но помню, что тогда
в поисках подходящего сравнения я перебрал в уме множество самых
обворожительных эпитетов, какие только находят влюбленные юноши в минуты
экстаза. Возможно, это в свою очередь также объяснялось моим не совсем
нормальным состоянием - ведь мой слух по-прежнему услаждали дивные звуки, а,
кроме того, какие-то особые токи, которые, как мне казалось, исходили от
машины, держали каждый мой нерв в напряжении. Внутри машины раздавался
постоянный мелодичный звон. Наконец она опустила крылья на землю и я
почувствовал легкое прикосновение к своему лицу, будто кто-то решил меня
пощекотать. Подняв голову, я увидел уставившиеся на меня две линзы. В тот же
миг "машина" подняла руку, дотронулась до меня и снова отступила. Пока я
терялся в догадках, кто это существо, приводящее в движение механизм, на
яйцевидной голове зашевелилась антенна и снова зазвучала невыразимо приятная
мелодия, которую я слышал раньше, но теперь уже не в гамме фа-ре-ми-до, а в
ином порядке, как-то глубоко и с какой-то быстрой завитушкой на конце -
жаль, что я не владею хроматикой, но мне показалось, что-то вроде
"г-а-а-гпс, г, гис". Эта гамма повторялась неоднократно, причем глаза-линзы
в упор смотрели на меня.
Я испытывал необыкновенное чувство: казалось, меня обучают незнакомому
языку, который не имеет связного текста. Какое-то время я стоял потрясенный,
затем открыл рот и невольно попробовал воспроизвести странные звуки. После
нескольких упражнений я довольно сносно сумел их повторить. И в то же
мгновение музыка оборвалась, машина как бы затихла, прислушиваясь к моему
произношению. Я повторил странную гамму, но уже громче. Машина воспроизвела
три новых звука, которые я тоже пропел вслед за ней. Тогда машина протянула
ко мне одну из своих рук и одобрительно похлопала по плечу. Эта игра в
звукоподражание повторилась несколько раз, причем с каждым разом мелодии
видоизменялись. Внезапно послышался вздох, крылья машины загудели, в лицо
мне ударила воздушная волна, и в следующее мгновение аппарат поднялся в
воздух, сделал круг над моей головой, повернул к реке и, уменьшаясь в
размере, скрылся за лесом. Я же в оцепенении замер на месте и только спустя
несколько минут пришел в себя и осмотрелся.
Поле, на котором я стоял, покрывала бархатистая трава. Почва под ней
была очень мягкой, рассыпчатой, необыкновенно рыхлой. И только сейчас
молнией пронзила меня мысль об отчаянном положении, в котором я оказался.
Где я? На какой территории - вражеской или союзнической? Что мне предстоит?
Тревожила меня и судьба однополчан, я ведь не знал, удалось ли кому-нибудь
спастись с "Бульверка", сообщили ли властям о том, что я покинул тонущий
корабль на гидроплане капитана? Если об этом узнали, то наверняка объявили
открытый розыск, меня ищут как дезертира, чтобы отдать под трибунал.
Потом я подумал: в мире, где существуют такие совершенные машины, как
та, что я только сейчас видел, должно быть, и люди весьма разумны и
предупредительны, и они, безусловно, поймут мое щекотливое положение.
Оставалось только выяснить, как найти тот город или лагерь (не знаю уж, как
это назвать), которому принадлежат летательные аппараты. Мне было совершенно
очевидно лишь одно - страна, куда я попал, не является Германией, ибо в
противном случае наши славные разведчики давно донесли бы о существовании